– Всё, иди! Ты нас утомил.
У скавы был интенсивный пряный запах, напомнивший Тимьяну чем-то
прелую листву, сухую древесину и жареный арахис, напиток имел
оригинальный, слегка солоноватый, кисло-горький вкус. Картийцы
поголовно сходили с ума от скавы. Ее пили все и всюду. Почти
черному настою придавалось, можно сказать, магическое значение.
Считалось, что первым, кто додумался залить кипятком высушенные
листья невзрачного кустарника, в изобилии росшего на местных полях,
был сам пророк Хуртин. Чего только не приписывали этому
пресловутому Хуртину.
Скавадеи являлись самыми богатыми и влиятельными людьми в Карте.
Их обширные плантации трудно было не заметить. Что-то подсказывало
Тимьяну, что он происходил из такой семьи.
– Только затем, чтобы попробовать сей божественный нектар и
стоило пройти весь этот путь, – сказал Туут, с блаженным видом
вдыхая аромат. – Ох, скава, скава! Ничто не сравнится с ней. Верно,
низший?
– Этот чай я когда-то пил, – ответил Тимьян. Запах скорее мучил
его. Мальчику казалось, что вот-вот спадет пелена забвения, но
воспоминание ускользало. От досады Тимьян поморщился.
– Тебе не нравится? – поинтересовался Туут. – Как может не
нравится чай из скавы?
– Нет, мне нравится. Просто…
– Ну? Договаривай.
– Мне знаком этот вкус и запах. До боли знаком.
Туут отодвинул кружку.
– Как ты думаешь, низший, зачем я здесь?
– Откуда мне знать?
– Правильно. Я и сам не знаю. Это, своего рода, игра. Я люблю
играть, низший. Разгадывать загадки. Ты – загадка. И если ты будешь
меня слушать, будешь внимать всем сердцем, мы непременно ее
разгадаем. А теперь иди, погуляй. Мне надо кое с кем поговорить.
Только далеко не уходи. Я ведь всё равно тебя найду, хе-хе.
Туут состроил грозную мину, а затем вдруг громко расхохотался.
Тимьян вздрогнул. Если бы он не видел собственными глазами, на что
способен этот старик, тоже бы рассмеялся. Не похож был Туут на
убийцу.
Тимьян, оглядываясь, отошел. Учитель сидел, совсем по птичьи
вертя головой. Иногда мальчику приходила странная мысль: старик и
не человек вовсе. Птица, или диковинный зверь, лишь маскирующийся
под человека. Когда он говорил, Тимьяну казалось, что слова
произносит кто-то другой.
Был Туут искренен с ним, или играл роль?
Очень быстро от невеселых мыслей мальчика отвлек сам базар.
Недалеко от куцемы пройдохи-тибехи в основном торговали сладостями.
От изобилия леденцов, шоколада, засахаренных фруктов, выпечки и
печений в животе Тимьяна заурчало, а от запаха ванили, меда и
корицы потекли слюнки. Он еще раз взглянул на учителя. Тот
увлеченно беседовал с тучным монахом с черной, как смоль бородой.
Толстяк постоянно вздыхал, качал головой и вытирал потное лицо
белым платком. Видимо Туут пытался его в чем-то убедить, или что-то
требовал. Деньги, скорее всего. Протянутая рука явно говорила об
этом.