Но никогда я не могла дойти до конца. Раз за разом, ночь за
ночью, я падала на колени, терзаемая жаром, агонией и слабостью,
сломленная видением, которое не давало мне даже шанса, чтобы узреть
то, что лежало за холмом. Но даже проиграв, у меня не было права
покинуть иллюзию, я не могла… Проснуться, вынужденная ощущать, как
медленно умирает тело, что одновременно принадлежало мне, и в то же
время, было просто… дымкой, сотканной как наказание за грехи,
которые я не совершала… или еще не успела совершить. Ожидая вновь и
вновь, стоя на коленях или лежа на боку, ожидая, того момента,
когда видение даст мне проснуться, отпустит в мир живых, я видела
молнии, освещающие небеса, взгляды, испуганные, отрешенные взгляды
Богов и ангелов, глядящих на землю… на меня, с надеждой и просьбой.
Раненый Мириан, великий Ангел возмездия, Владыка Крови, воевода
Небесного Легиона, тот, кто уничтожил Волка веками назад, кто
сражался рука об руку со смертными, строя Империю Стали, в видении
лишился глаза и конечностей, его лицо было изуродовано
кровоточащими ранами, из разорванного горла слышался хриплый стон.
Сивил, его кровный близнец, Ангел Слез, Всепрощающий отец и брат…
стоял, опустив голову и проливая слезы, окруженный сотнями
искалеченных ангелов, с оборванными крыльями, лишенными ног, голов
и сердец. В взглядах многих читалось презрение, виднелись всплески
ярости и ненависти, скорбь драла их души… лица ангелов кривились,
губы что-то шептали, но я была не в состоянии узнать, за что моя
судьба оказалась презренна Ими, ветер уносил всякое слово, пепел
скрывал от меня движения губ, но показывал оскал. Я понимала лишь
одно, весь шепот небесных слуг был правдив. Я ненавистна ими… И раз
была жива, должна была доказать небесам обратное. Что я им не враг,
что я… достойна света и жизни.
- Госпожа Лизастрия, время просыпаться. - Распахнув глаза, я
вновь оказалась среди мягких подушек и тканевых покрывал,
стелющихся на кровати, под мягким светом масляных ламп, не
приносящих мне той боли, которой награждало солнце. Кошмар
закончен, я смогла наконец дышать и двигаться, но никакой радости я
не ощущала. Неизменно мокрое от пролитых во сне слез, девичье лицо,
принадлежащее мне, с трудом смогло скрыть гримасу ужаса и боли, что
отступали волнами, порой воскрешая в сознании мертвые равнины.
Возле руки лежала вновь не спасшая от кошмара плюшевая кукла с
глазами-самоцветами, чье аккуратное платье из шелковой ткани
оказалось помято во время беспокойного сна. Отдернув от нее
онемевшие пальцы, я быстро вытерла с лица влагу. Кошмар… Такой
явственный, настоящий, но я знала, что никто не сможет с ним ничего
сделать. Уже год я страдала от них, уже год проливала слезы, уже
год… ничего не менялось, и не изменится ни этой ночью, ни
завтрашней. - Сегодня в имении гости, ваш отец выразил рьяное
желание встретить их вместе с вами… Мне приказано подготовить вам
наряд, поэтому прошу, пройдемте.