Я потерялась в сладких грезах, молча шагая вслед за слугой по
петлистым коридорам, не столько от незнания собственного дома,
сколько от мыслей, роящихся в сознании подобно мелким личинкам. Но
в отличие от насекомых, это было нечто, доставляющее мне
удовольствие, заставляющее улыбаться про себя и представлять тот
прекрасный мир, что ждет меня за пределами родового особняка, что
полон возможностей загладить вину перед Близнецами, которую видимо
я допустила… раз оказалась проклятой с рождения, без права на
искупление. Может быть, это был Их жест, может, они услышали одну
из сотен молитв, которые я возносила в их честь, которые я так
отчаянно лелеяла в душе, каждый раз принося им свои слезы, свою
кровь и боль. Было столь чудесно видеть картины моего триумфа,
моего великого подвига средь битвы, что даст желанное прощение, что
наконец вернет потерянный свет, такой приятный свет, что радует
тело и душу каждого вокруг, кроме меня. И нет больше боли… нет
слез.
- Мне дадут возможность пообщаться с Ревнителями? - Слуга сам
подбирал мне наряд, перебирая недавно закупленные платья, туфли,
тонкие накидки и маски, на случай, если придется покинуть здание,
во что мне не верилось. Я любила платья, возможно, полюбила бы их
еще больше, если бы имела возможность присутствовать на балах или
ассамблеях, но видеть ту моду, что царила среди аристократии
столицы, могла лишь в одежде матери. Основная часть моего образа
уже была готова, я облачилась в темно-синие платье, с вышитым
гербом нашего рода - пером, лежащим на теле мертвого волка. Туфли
приятно ударяли о пол, имели украшение в виде белого бантика около
середины ступни и изготовлены были из плотной шкуры какого-то
страшного северного зверя. Но сложнее всего было выбрать маску,
созданную по образу и подобию легендарных масок Императоров,
созданных без вести пропавшим мастером. Говорят, в его творениях
заключались демоны… Что придавали своим хозяевам силы. Но сейчас,
от этой технологии остались только легенды. Моя любимая маска
представляла собой деревянную копию воинского шлема, которая
надевалась спереди и завязывала на серебряные цепи на затылке.
Тонкие узоры и рисунки на ней всегда производили впечатления,
намеренно затемненные участки, имитирующие кровь, восторгали
детское сознание. Вновь мой взгляд упал на нее и не в силах выбрать
иную я взяла с собой именно ее, привязав за цепи на предплечье. Мой
образ для встречи был готов, я не видела нужды в плащах и верхней
одежде, до сих пор не понимая, что именно нужно от меня отцу. Мне
казалось, что для него я абсолютно бесполезна, и от того, даже
минимальное внимание с его стороны, одновременно грело мою душу...
И вызывало странное, пугающее беспокойство.