Нужно было придумать, где переждать ночь, на улице оставаться
нельзя. Холод, дождь и невозможность даже присесть, не давали мне
особого выбора. Нужно найти таверну и попробовать попроситься на
ночлег, взамен помощи в уборке. Других вариантов на данный момент у
меня не было.
***
Я медленно брела по улице, высматривая трактирные вывески. Дождь
всё не прекращался, в темноте было не видно луж, и ноги у меня
совсем промокли. Мои дырявые ботинки, черпая воду, громко
хлюпали.
Я прошла уже пару кварталов, но не нашла ничего подходящего для
своих планов. С самого начала пути мне попалась одна таверна, но я
побоялась даже просто пройти мимо неё. Оттуда раздавались истошные
крики и шум драки. Испугавшись, я свернула за угол и пошла по
другой улице. Чем ближе я подходила к центру города, тем приличнее
становились дома.
Я уж думала, что придётся ночевать в какой-нибудь подворотне, но
мне в очередной раз повезло. Увидев в конце квартала таверну,
вернее, свет из её окон, я ускорила шаг. Подойдя ближе и прочитав
висящую над крыльцом вывеску, я убедилась в том, что это заведение
точно было таверной. На вывеске был нарисован весёлый орк с
огромной кружкой пива в толстых лапах. На кружке было написано:
«Берлога старого орка».
Из таверны раздавался гул голосов и мирное бряканье посуды.
Криков и шума драки было неслышно. Поэтому я решила, что это место,
наверно, мне подойдёт. Пусть даже там и будут орки, думаю, с ними
всё же лучше иметь дело, чем мадам Ойбрух и её «благодетелями».
Немного помявшись на крыльце, поправив растрепавшиеся от бега
волосы, я выдохнула и резко, чтобы не передумать, толкнула входную
дверь. Но при входе в таверну мне пришлось замереть прямо на
пороге. В глаза брызнул яркий свет множества ламп, и я ненадолго
зажмурилась.
Но долго я так не простояла. Аромат жареного мяса нагло заполз
мне в ноздри и вызвал бурное слюноотделение. Открыв глаза, и, хоть
у меня и тряслись коленки от страха, я храбро шагнула к стойке, за
которой и правда стоял пожилой орк.
Орк, бросив на меня сердитый взгляд, швырнул на стойку
полотенце, которым до моего прихода протирал кружки, и, сложив на
груди руки, сказал: — Я не подаю нищим!
В старом заношенном платье, из которого я уже выросла, и с
рваной шалью на плечах, я и правда походила на нищенку. Мне стало
очень обидно, в носу защипало от готовившихся пролиться слёз. Я не
знала, что ответить на этот выпад, и просто продолжила молча
стоять, испуганно лупая на орка глазами.