Очень скоро Эльхард вывалился на
гладкий пол из черного камня. Поднявшись, он обнаружил, что
оказался в просторном помещении, по периметру обставленном
деревянными стеллажами с различными причудливыми приборами под
стеклом.
На стенах красуется разнообразное
оружие и элементы брони. В четырех светильниках под потолком
танцует голубоватое пламя, освещая тусклым светом помещение, а в
центре — большой каменный саркофаг, в подножье которого жаровня.
Она пуста, в ней нет ни дров, ни углей, но в центре из небольшого
отверстия вырывается оранжевое пламя.
Эльхард протянул к нему руку —
согревает, теплое. Он обошёл саркофаг сбоку, приблизившись к месту,
где была приделана табличка с именем упокоенного здесь, но время
стерло с неё все надписи, оставив лишь небольшие углубления, да и
то ощущаемые только под пальцами, при прикосновении к внешне
гладкому камню.
Стараясь унять сильную дрожь во всем
теле, Эльхард встал на колени, сцепил онемевшие руки замком и
склонил голову.
— Прошу прощения за вторжение в место
вашего упокоения. Я не вор, не расхититель, а просто человек,
попавший в затруднительную ситуацию. Мне нужно всего лишь обсохнуть
и набраться сил. Мир вам и да найдёте вы упокоение в чертогах
светлых богов.
Сказав это, Эльхард встал и
направился к жаровне. Он скинул с себя насквозь промокший плащ,
куртку и всю остальную одежду, разложив её поближе к огню, чтобы
просыхала. Сам же тоже устроился поближе к огню, вытянув вперёд
руки.
Тепло от жаровни быстро передалось в
непослушные окоченевшие пальцы и далее растеклось по телу, более не
охлаждаемому насквозь промокшей одеждой. Напряжённые мышцы
расслабились, и Эльхард почувствовал, как на него накатила
усталость. Он широко зевнул, веки смежились, и он уснул,
свернувшись калачиком возле жаровни.
***
Из состояния сна Эльхарда вывели
громкий крик и резкая боль в боку. Он обернулся и увидел маленького
старичка, который кричал так, что белая пена скопилась на губах. В
руках он держал клюку, занесённую над головой для удара.
Эльхард только и успел, что
откатиться в сторону. В этот же миг на то место, где он лежал, с
силой обрушился набалдашник трости. Раздался глухой стук. Эльхард
вскочил на ноги, голый, как был, спросонья мозг отказывался
соображать, но, по крайней мере, парень начал понимать, что орёт
старикашка.