- Наташа, он что – эльф? – спросил изумлённый мальчишка.
- Чё-о?
- Уши у него!
Но старик вновь обратился к ней – с той же монотонной
просьбой:
- Пожалуйста, спаси Эктора! Только ты сможешь! Во имя всех
богов, умоляю!
- Знать бы, что он говорит… - вполголоса проворчал Диман.
- Он говорит, чтобы я спасла того, кто в сарае, - буркнула
девушка.
- Откуда ты знаешь?! – вскинулся мальчишка.
Она показала ему царапины на руке, скороговоркой объяснив, что,
кажется, именно они стали ключом к пониманию чужого языка. И тут же
сунулась в свою сумку за салфетками и пластырем. Когда старик
понял, что она собирается обиходить свои ранки, а не бежать к
сараю, он страдальчески сморщился и закрыл ладонями лицо.
- Хочешь сказать – он тебе… - начал Диман и замолк, растерянно
глядя, как Наташа обеззараживает глубокие царапины. – Он тебе
порезал на руке вот так – и ты начала понимать его?
- Именно, - пробурчала Наташа.
Мальчишка помог ей заклеить ранки – одной рукой всё-таки сделать
это неудобно. И спросил, поглядывая то на неё, то на старика:
- И что теперь?
Девушка подняла дубинку, которую она тоже прихватила вместе со
стариком с дороги. Прикинула вес и мрачно сказала:
- Он говорит, что только я могу спасти того, кто в сарае. Ну и
вот. Пошла спасать.
- Я с тобой… - начал было Диман.
И тут же оглянулся на сжавшуюся Свету, с коленей которой Шастя
уже спрыгнул. Теперь девочка прижимала к себе подаренную Наташей
сумочку, словно та могла помочь против чего-то страшного, и
таращилась на старика, сидевшего у её ног.
- Диман, - скомандовала Наташа. – Ты остаёшься охранять Свету и
старика. У него, кстати, что-то со спиной. Если сумеешь уговорить
его показать тебе – что именно, посмотри. Ты знаешь, где у меня в
сумке лежат бактерицидные пластыри. А я пошла посмотреть на… - она
споткнулась и пожала плечами, чувствуя, что начинает гореть от
противоречивых чувств. И шмыгнула носом. – В общем, кричи, если
что.
И пошла по дороге к сараю. Бездумно. Впрочем, нет. Шла и
размышляла о том, что более дурацкого положения в её жизни никогда
не было.
С ума сойти. Эльф.
Обалдеть – зверь напугал, а его, оказывается, спасать надо.
И почему – она? И опять вспоминалось стариковское: «Только ты
сможешь…» С чего этот старик взял, что она может?.. Её передёрнуло:
«Вот взорвётся сейчас моя несчастная башка – это точно я могу… И
дура же я последняя! Даже не спросила у него, а что надо сделать,
чтобы спасти-то!»