Ворон посмотрел на капитана. Тот сплюнул за борт.
— Волшебство! — крикнул он. — Это,
мать её, русалка выскочила из моря и высосала
из этого бугая душу, так?
В этот раз смех был более дружным и громким.
Не смеялись лишь трое: Зяблик, Ворон и капитан.
— Может, и так, — сказал Ворон, когда смех утих.
— А может, правда сам помер. Бывает такое. Шёл-шёл
человек, вдруг упал и помер. Кто уж разберет, что там
внутри него приключилось.
— А царапины? — не отставал капитан.
— Русалка в страсти расцарапала! — выкрикнул
давешний шутник. — Эх, мне б так помереть! Всё лучше, чем
на чужбине с неведомой бедой рубиться.
— Трупы царапать нам не запрещали, — мрачно изрёк
Ворон. — Это письмена ведь? Прочтете? Сам-то я научиться
не удосужился.
Капитан обошел тело, встал рядом с Вороном, взмахом руки
велев команде оставаться на месте. Предрассветные сумерки
становились светлее, и теперь Зяблик тоже видел, что царапины
на Чибисе складываются в письмена.
— «Живёт он очень много лет, но, несмотря
на возраст, чёрен, хранитель тайн, предвестник бед, мудрейший
и коварный... Верни чужое, моего не тронь». Чушь
какая-то. Я бы даже с перепоя такого не написал.
За борт тело! Пока терплю, Ворон, но если ещё одна такая
загадочная смерть — ты помнишь, что я обещал.
Двое матросов подступили к трупу, но Ворон
каркнул:
— Погодите! — и они остановились.
— Что, оплакивать будешь? — хмыкнул капитан.
— Осмотрю. Сброшу сам. Не тревожьтесь.
Капитан, цокнув языком, посмотрел через борт на княжеский
корабль.
— Там вампиры, а они, бают, глазастые, —
пробормотал он в задумчивости и обратился
к Ворону: — Нам тут разборки не нужны. Куском
не скидывай, порежь и заверни во что-нибудь. Пусть
думают — мусор выбрасываем.
Сделав знак команде следовать за ним, капитан удалился.
Ворон присел опять возле трупа. Теперь он исследовал его шею,
ощупывал, поворачивая мёртвую голову туда и сюда. Заключённые
расходились, не желая, видимо, смотреть, как Ворон разделает
труп. Только Зяблик всё ещё стоял, завороженно глядя на Чибиса
и нависшего над ним Ворона.
Вот пальцы Ворона остановились, нашли что-то. Он замер.
Потом медленно повернул голову, и Зяблик встретил его мрачный
взгляд. Другой раз он бы отвернулся,
а то и вовсе убежал, но сегодня... Сегодня
он улыбнулся Ворону.
Зяблик знал загадку, написанную на брюхе Чибиса,
и догадался, что это — «моё» и «чужое».