Зайдя в уборную, я увидел у раковины
бледно-зеленого Павла Дмитриевича. А я уже и позабыл об этой жертве
собственных амбиций. Видок у него и правда был ни к черту. Видимо,
хорошо связалось заклинание.
— Ваше высочество, — кивнул я в знак
приветствия и тут же разыграл беспокойство. — Господи, что с вами?
Вам нехорошо?
Парень едва держался на ногах, и я
уже подумал, не переборщил ли с концентрацией веществ крушины.
Времени было мало, мог второпях и перекрутить…
— Все… — Павел запнулся. — Все
нормально, ваша светлость…
Прежде гордый и преисполненный
чувства собственного достоинства наследник Павловичей выглядел
откровенно жалко и беспомощно. Он вцепился обеими руками в
раковину, всеми силами стараясь удержать равновесие и не рухнуть на
мраморный пол.
Оно и понятно — дикое обезвоживание,
слабость от непрерывных спазмов, боль в животе… Это лишь малая
часть того, что было уготовано мне. Так что, надеюсь, паренек
сделает выводы. Мне плевать, спишет ли он это на кармический
бумеранг или попытается найти мою причастность — лишь бы осознал и
больше не пытался пакостить. Ведь получилось весьма символично.
— Ничего подобного, Павел
Дмитриевич. Вы не в порядке. Позвольте мне вас осмотреть.
Я пинком придвинул обитую бархатом
банкетку и буквально силой заставил наследника Павловичей
опуститься на нее.
— Алексей Иоаннович, это лишнее…
— Не лишнее. Вы больны, и вам нужен
лекарь. Но поскольку вы не желаете ставить на уши сотрудников
дворца и портить праздник, а я знаю, что не желаете, позвольте мне
вам помочь.
— Я не хочу. Не нужно…
Но у него не было сил
сопротивляться. Парень был настолько слаб, что все его возражения
оказались совершенно неубедительными.
— Мы с вами родня, Павел Дмитриевич.
Одна кровь, пусть и родство далекое, — говорил я, проводя
диагностику. — Но кровь — не водица. Мы семья. А члены семьи должны
помогать друг другу. И я вас в такой беде не оставлю.
Все получалось даже лучше, чем я
изначально планировал.
С точки зрения неписанных правил
аристократии, это был высший пилотаж — победить врага, а затем
оказать ему помощь. В стародавние времена этому уделяли куда
большее внимание. Даже во время дуэлей, когда отгремели выстрелы,
отсвистели заклинания и все обмены ударами состоялись, дуэлянты
приходили на помощь друг другу — лечили, латали раны, даже
составляли противнику алиби, когда дуэли уже запретили. И я считал
это правильным: бой демонстрирует, кто сильнее физически или
магически, удачливее. То, как ведет себя победитель, показывает его
моральную силу.