— Спасибо за честность, — я и глазом
не моргнул, а вот генерал удивился.
— Расскажи, при каких обстоятельствах,
после десятилетнего перерыва ты вернулся в Зону? Моему
предшественнику ты вроде рассказывал, что тебя похитили?
— Так и было. Можно сказать, что всё
произошло против моей воли.
— Минуту, — Генерал отправил руку в
ящик стола, несколько секунд порылся в нём и вытащил миниатюрный
диктофон.
— Не знал, что кто-то ещё пользуется
такими.
— Люблю работать по старинке, — с
явной тоской по прошлому сказал генерал.
***
Двое громил тащили меня за подмышки.
Бока саднили, болела голова. Засохшая кровь стягивала кожу от носа
до подбородка. Сопротивление было бесполезно, но я не собирался
сдаваться. Я выжидал.
Похитители бросили меня на пол. Один
из них сорвал с моей головы мешок. Я зажмурился от ослепительного
света и закрылся руками.
— Зачем вы его так избили?! —
прогремел грубый старческий голос. — Свалите!
Похитители ушли молча и как мне
показалось, в спешке. Жаль, не успел разглядеть их лиц.
Я открыл глаза. Свет уже не казался
мне столь ярким. Я осмотрел небольшую комнату с голыми стенами: из
мебели только два стула, на одном из них сидел недовольный старик.
На второй стул в ожидании развязки уселся я сам.
Что будет дальше? Допрос или
переговоры?
— Чё зыришь? — спросил
пожилой.
— А что нельзя?
— Дерзишь. Я тебе в отцы гожусь, —
старик достал из кармана белый платок, прикрыл им рот и зашёлся
кашлем. Прокашляв, представился. — Я Серёга.
— А мне плевать, — какая уж там
дерзость, я чувствовал нарастающий гнев, и чтобы хоть как-то себя
успокоить, ладонью растирал запёкшуюся кровь на подбородке. — Твои
шестёрки меня чуть не убили.
— Это не шестёрки, а обычные наёмники.
Приказа убивать не было.
— Угу. Ты, наверное, «обычный» местный
сторож?
— Я тот, кого назначили поговорить с
тобой. Если хочешь, могу сдать тебе этих козлов, как
закончим.
— Не по-пацански как-то, — усмехнулся
я.
На запястьях старика я заметил
прикрытые рукавами рубахи тюремные наколки. Сложно было разглядеть
детали, но любой, кто вырос на руинах советской империи, был так
или иначе, знаком с основами тюремной «этики» и «романтики». Передо
мною очередной криминальный авторитет.
— Братки захотели кусочек моего
бизнеса? Рот порвёте.
— Кхм. Да сдался им твой бизнес, —
Серёга вновь раскашлялся, на его платке я увидел следы
крови.