Кстати, я никогда не понимал, отчего большинство иностранных боевиков дублировалось на киностудии «Союзмультфильм». Голоса там были более подходящие, что ли?
Отдав Лиде деньги, чтобы она прогулялась до магазина и купила там пива, сигарет, и свежие газеты, я пошел в контору оформлять передачу просмотренных картин и получение новых. Водитель «Урала» в это время занялся перетаскиванием коробок к приемному окну, в котором виднелась пожилая женщина, достававшая рулоны фильмов из металлических кассет и проверявшая их на целостность.
Я снял фуражку, широко размахивая ею как веером, и расстегнул почти по грудь синюю техничку, чувствуя, как струйки пота стекают по спине. В небольшой конторе за столиком сидела молодая темноволосая девушка – учетчица. Она делала отметки в стопке накладных, лежавших на столе. Увидев меня, девушка кивнула, поскольку мы были уже с ней знакомы, и крикнула вглубь здания, подзывая заведующую:
– Марья Сергеевна, летчики приехали!
Тотчас, будто нас давно ждали, в открытых дверях за спиной учетчицы появилась миловидная женщина лет сорока. Черные волосы её были забраны в пучок сзади, прищуренные глаза смотрели настороженно. Увидев меня, она заулыбалась и сказала певуче, мягко, как говорят на юге:
– Здравствуйте, за фильмами приехали? Наверное, хотите что-нибудь новенькое?
– Да, не отказались бы, – ответил я и тоже улыбнулся.
Заведующая, стоя в дверях, закинула руки за голову и томно потянулась, словно от долгого сидения за столом у нее затекла спина. Полинявший синий халат распахнулся, под блузкой обозначились полные груди, а в глазах появились насмешливые огоньки. Словно она бросала мне вызов, говорила: «Посмотрим, сможешь ли ты сделать вид, что ничего не замечаешь».
Мне было невдомек, специально она это сделала или нет. Может у Марьи Ивановны была привычка потягиваться перед незнакомыми мужчинами, а может у неё действительно затекла спина? Кто её знает? Я не думал о том, хотела ли заведующая специально привлечь моё внимание или она делала это неосознанно, но вскоре почувствовал, как внутри меня нарастает напряжение и возбуждение. Вероятно, Марья Ивановна что-то прочитала на моём лице, она заметно расслабилась, еще сильнее заулыбалась. Девушка – учетчица посмотрела на неё, как мне показалось с укором, и обронила: