– Был бы двор, – усмехнулся я, – а интриги найдутся!
– Пап… – Лея глянула исподлобья. – Хочешь, я этому интригану
устрою? Неделями будет икать!
– Спасибо, кисочка, – мои губы растянулись в ласковой улыбке, –
но я как-нибудь сам!
С улицы призывно засигналили, и я резво выскочил на крыльцо – за
оградой неуклюже ворочался «КамАЗ» с коробчатым синим фургоном.
Наискось, белым по синему, тянулась надпись: «Доставка на дом».
Коренастый мужичок в чистенькой спецовке подкатился ко мне:
– Вы хозяин?
– Я хозяин.
– Что везем? – деловито осведомился мужичок.
– Мебель, технику, вещи.
– Ящики нужны?
– Пригодятся. Юля! Лея! Хватайте тару и складывайте пожитки –
одежду, белье, книги, посуду… Всё!
– Есть, товарищ папа! – младшенькая лихо отдала честь, вызывая
умиление бригадира грузчиков.
И закрутилась стихия переезда…
Я не вмешивался, не бегал, присматривая за работягами, как бы те
не поцарапали антикварный буфет или не кокнули вазу – «доставщики»
знали свое дело.
Первым в гулком нутре фургона расположился кухонный гарнитур.
Следом, заполняя собой каждый кубический сантиметр объема,
поместился спальный, столовый и гостиный.
Для перевозки компьютеров и прочей тонкой техники вызвали
маленький тентованный «Зилант». Сначала в его кузов-кузовок
закатили тумбу «ГОЛЕМа», потом умостили станцию «Байкал» и всё, что
попроще.
Молчаливые грузчики роняли односложные лексемы, на диво избегая
нецензурных:
– Берись!
– Стоп!
– Кантуй…
– Еще…
– Харэ!
Поначалу я пытался помогать «потаскунам», но те корректно
оттеснили меня на обочину. Тогда я пристроился к девчонкам, однако
пригодился им лишь в качестве носильщика – видать, для того, чтобы
собирать и паковать домашний скарб, квалификации доктора наук
маловато было...
К трем часам дом опустел. Бригадир получил ключи от дачных ворот
и от сарая, двести рублей сверху, за старание – и грузовики убыли.
Вернулась тишина – и непокой.
Я медленно прошелся по мансарде, пытаясь уловить давнишние
запахи, но в носу лишь свербило от поднятой пыли. Спустился на
второй этаж, заглянул в кабинет, в спальню, в комнату Юли. Девушка
стояла у окна, глядя во двор.
– Снег пошел… – рассеянно пробормотала она.
Приблизившись, я нежно обнял ее, и дочь расслабленно откинула
голову на мое плечо, щекоча растрепанными волосами.
– Странно… – молвила она. – Мне раньше не нравилось, когда
вокруг мебель, ковры, люстры… Думала, что это всё – лишнее, и
только отбирает простор. И вот в доме пусто… Просторно… Ау! Вот и
эхо звучит… А дома больше нет!