Не такие обычно носят повелители держав.
Да и одет Кащей был скромно, не пышно. Встреть Ибрагим его в
Багдаде – никак не признал бы одного из богатейших владык. Принял
бы за бродячего дервиша.
Очень старого и очень больного.
Но сейчас он был готов лизать этому иссохшему старцу чувяки.
Выложив перед ним свои сокровища, купец с надеждой ждал. Затаил
дыхание, ловя каждый взгляд Кащея, каждое движение.
А тот медлил. Равнодушно оглядывал поднесенные дары, сверлил их
холодными очами.
Красавица Айгуль при виде своего нареченного тоже притихла,
сжалась в комочек. А по дороге-то была весела, птичкой щебетала.
Расспрашивала, каков Кащей собой, пригож ли, доблестен ли.
Любопытствовала, отчего его Бессмертным прозвали.
Теперь видно, отчего. По облику-то ему лет сто. Никто здесь,
верно, и не помнит, когда этими землями правил кто иной.
- Что скажешь, о повелитель? – робея, спросил Ибрагим. – По
нраву ли тебе мои дары? Умягчили ли они твое сердце?
Кащей продолжал таращиться змеиными глазами.
А вот его визири перешептывались, разглядывали заморские
диковины. Тугарин, ага людей-ящериц, с интересом смотрел на саблю.
Одноглазый Соловей-паша облизывался на сладкую жижу. Старичок Джуда
сладострастно улыбался Айгуль.
А Яга-ханум, оборванная старуха в лохмотьях, сразу же схватилась
за шелка. Цапнула роскошную пурпурную шаль, накинула себе на плечи
и пошла павой, гордо цыкая зубом.
- Носи на здоровье, бабушка, - чуть запоздало произнес
Ибрагим.
- А и поношу, и поношу, - добродушно произнесла Яга-ханум,
поводя кривым носом. – Ай, удружил, касатик, удружил. А нет ли у
тебя там еще чего хорошенького, милок? Шта там у тебя за пазухой?
Чую, медком пахнет!
- Кажется тебе это, бабушка! – схватился за грудь купец. – Нет
там у меня ничего!
- А теперь чую, [цензура] пахнет! – окрысилась старуха. – Перед
Кащеем-батюшкой врешь и не краснеешь, собакин сын!
- Оставь его, Яга, - разомкнул губы Кащей. – Ты заинтересовал
меня, купец. Ко мне не так уж часто являются из тридевятых царств
вроде твоего. Причем не с мечом, не с желанием убить, а с щедрыми
дарами. Я принимаю твои подношения. Что ты хочешь за них? Наградить
ли тебя звонкой монетой или даровать шубу с царского плеча?
- Не нужно мне ни злата, ни каменьев драгоценных! – смело
произнес Ибрагим. – А вот дай ты мне лучше, царь Кащей, что-нибудь
из диковин своих волшебных! Слышал я, вещей чудесных у тебя немало!
Подари мне одну любую – век осанну тебе петь стану!