Маша враз погрустнела и отвернулась.
Вал нежно погладил ее по руке, ему так хотелось ее как-то утешить,
но вместо этого сам впал в уныние: осталось всего три дня, а потом…
Усилием воли Вал взял себя в руки.
— Расскажи про портрет.
— Портрет? — Маша непонимающе
посмотрела на него. — Какой портрет?
— Ну, помнишь, я тебе рассказывал,
что ездил к твоей тете, ну когда пытался тебя найти? Она еще дала
мне твою фотку, приблизительно такую, — Вал показал руками размер,
— цветную, в белой рамке. Мне этот портрет очень помог тогда.
— Я что-то такой фотографии, в
принципе, не помню! — Маша задумалась. — Точно, не было такого
портрета, откуда ему взяться? Я вообще фотографироваться не люблю,
а уж позировать для портрета. Может, из какой-нибудь общей
увеличили?
— Не, не похоже. Ты там одна, на
нейтральном светлом фоне, да и качество было хорошее.
— Тогда не знаю, — Маша беспомощно
покачала головой.
— Ладно, не думаю, что это сейчас важно, — он рывком вскочил на
ноги и протянул руку, помогая Маше подняться. — Пойдем
купаться!
Водитель — пожилой угрюмый мужик,
неодобрительно покачал головой, когда Вал попросил отвезти его
“просто до конца проезжей дороги”, но, подумав немного, согласился,
да и цену запросил божескую.
— Турист, что ль?
— Типа того, — ответил Вал, понимая
всю несостоятельность этого предположения: из экипировки у него с
собой была только небольшая спортивная сумка с самым необходимым,
да и одет он был по-городскому.
Но, как бы то ни было, свои
соображения мужик оставил при себе, и через пять минут они уже,
скрипя рессорами, пылили по грунтовке удаляясь от станции “Княжьи
горы” в сторону совершенно глухого леса. Судя по карте, после конца
дороги этот лес простирался еще километров на сорок, доходя до
необитаемого берега водохранилища и имел весьма дурную репутацию
как у немногочисленных местных, так и у туристов: поговаривали, что
эти места до сих пор не разминировали после войны, что по лесу все
еще разбросаны кости незахороненных солдат, как русских, так и
немецких.
Трясясь на кочках, Вал вспоминал
события последних дней. На работе он просто выпросил неделю в счет
не истраченного отпуска на “порыбачить” — учитывая лето и общий
застой в делах, проблем не возникло. А вот дома… Он чувствовал себя
последним подлецом и предателем, когда рассказывал жене о внезапной
командировке в северный филиал фирмы, а она из лучших побуждений
советовала ему не идти на поводу у начальства и отказаться, потому
что это безобразие, среди лета отрывать людей от семьи и посылать в
такую даль.