Судя по наглой роже и вызывающей позе, он среди этих троих –
типа лидера. Стоял малолетний придурок, сунув руки в карманы,
перекатываясь с пятки на носок.
И голос еще такой противный. С огромным удовольствием вырвал бы
ему язык, чтоб он больше никогда не произнес ни слова. Между
прочим, с моей стороны это будет актом милосердия ко всем
окружающим. Гаденыш разговаривает, словно ворона каркает.
– Пашка, мне кажется, все равно это неправильно. Нельзя бить
беззащитного. – Ответил самый нормальный из троих. Мальчик с лицом
деревенского пекаря. Тот,
которого я, пожалуй, оставил бы в живых.
Ничего не понимаю…Если Старуха все же устроила перерождение, я
сейчас должен быть младенцем в колыбели. Вокруг меня должны
суетиться всякие няньки, а никак не малолетние придурки.
Я медленно поднял руки и посмотрел на ладони. Грязные, с
мозолями, с царапинами. Ну…на младенческие они точно не тянут.
Детские, да, однако, судя по тому, что вижу, скорее принадлежат
пацану лет пяти-шести. Значит, я почти такой же по возрасту, как и
эти поганые детишки. Твою ж мать... А где предыдущие годы? Где они?
Я не мог переродиться сразу вот таким, пятилетним. Или
шестилетним... Да плевать! Просто не мог и все.
– Ой, Алекс, что ж ты такой ссыкун. Кто и что нам сделает? Он
–бастард. Не чета нам, законным сыновьям Дома. – Самоуверенно
заявил Крысеныш.– К тому же, идиот не умеет разговаривать. Сам
знаешь. Он с трудом научился собирать мусор. Да и кто поверит
мусорщику? Где он, а где мы? Я – без пяти минут глава рода. Мое
слово ценнее золота.
– Тебе легко говорить, Николай – Херувимчик усмехнулся. – Твой
папочка прикроет любую шалость. Ты у него единственный сыночек. А у
моего еще два наследника появилось. Есть, кем заменить. Но так-то,
ты прав. Поверят нам, а не мусорщику. Слышишь, Вонючка? Любую
шалость прикроет папаша Павла. Так что мы можем сделать с тобой
все, что захотим и ничего нам за это не будет.
Вонючка? Почему он пялится прямо на меня, когда говорит все это?
Нет, белобрысый пацан не нравится мне гораздо больше, чем Крысеныш.
Рожа смазливая, но в нем чувствуется гниль. Точь-в-точь как у...
Как у кого? Великая Тьма... Что ж так башка раскалывается?
Трое придурков тем временем молча разглядывали меня с
настораживающим интересом. Они явно обдумывали какую-то
пакость.