А сейчас она забыла. Забыла о том, что всё имеет свою цену.
Слишком много счастья обрушилось на неё в их маленьком особняке на
улице Ришард. Здесь всё изменилось. Она перестала ожидать удара в
спину, сплетен, косых взглядов. Анна сегодня радовалась счастью
Антуана и Элен и никак не могла ожидать, что здесь кто-то знает о
её даре. Знает и ненавидит его и её саму. Она не сумела защититься.
Именно поэтому ей было сейчас так больно.
Она не замечала ничего перед собой, поэтому с разбега влетела в
объятия Штольмана, который отправил молодоженов и мадам Перре к ним
домой и пошел искать Аню, которая уже должна была вернуться.
— Господи, Аня, что случилось? — воскликнул Яков, обхватывая её
за плечи и пытаясь рассмотреть её лицо. Она дрожала, цеплялась за
его запястья и головы не поднимала.
— Всё из-за меня, из-за меня, — повторяла она, и Штольман
услышал, что она не просто напугана, она в ужасе, который мешает ей
сейчас трезво мыслить. Она за него хваталась, почти делая ему
больно и не понимая этого. Да что тут произошло?!
— Аня, — позвал он, стараясь не повышать голос и не пугать её
еще сильнее. Он освободил руки, пригладил Анины растрепавшиеся
волосы и поправил сползшую набок шляпку. Она наконец взглянула на
него. Господи! Да что произошло? — Скажи мне, что случилось?
— Это не от Бога, не от Бога, понимаешь! — Анна снова схватила
Якова за плечи и с отчаяньем посмотрела ему в глаза.
Он немедленно все понял. Он уже видел у неё такой взгляд.
Отсутствующий, устремленный в себя, но при этом потрясенный,
испуганный, сломленный. В Затонске это был отец Фёдор, здесь кюре
или дьякон. Так же, как и много лет назад, внутри вскипела холодная
ярость. Он поднял голову и принялся искать глазами чуткого и
доброжелательного человека, который видел перед собой только
каменные скрижали с догматами, не понимая человеческой души.
— Ну что ты такое говоришь, Анечка! — в этот раз он был гораздо
мягче, чем тогда, шесть лет назад. Он понимал её лучше, не имел
никаких причин сдерживаться, мог проявлять любовь сколь угодно
полно без оглядки на что-либо. — Разве может то, что помогает людям
обрести покой после смерти и восстановить справедливость, быть не
от Бога? Не слушай никого! Это неправда. Судить может только
Бог.
— На мне кровь! — замотала головой Анна. — Моя душа проклята!
Меня нужно казнить!