Ну всё! Это была последняя капля. Внушить такое его
Ане?!Холодная ярость перекипела в горячую. Сейчас он отправится в
храм и поговорит с доблестным защитником христианских ценностей о
том, что не нужно лезть туда, куда его не просят. И когда
разговариваешь с чужой женой, стоит выбирать выражения! Штольман
полагал, что это был кюре, потому что дьякон ушел провожать гостей
к воротам храма. И вообще, откуда ему известно, что Аня видит
духов? Сейчас, однако, ему было плевать на это. Он никому не
позволит и слова про нее сказать! Тем более католическому
священнику, который видит её в первый раз и ничего про неё не
знает! Надо же! Высказать всё женщине с глазу на глаз! С ним бы он
не был так резок, надо полагать! Трусливая душонка!
Он погладил Аню по голове, поцеловал в лоб, без слов говоря, что
всё, что она слышала, неправда, и уже дернулся, чтобы пойти в
церковь, но Анна наконец зарыдала, выплескивая страх и напряжение,
бурлящие внутри, и уткнулась ему в грудь. В этот раз Штольман не
совершил той же ошибки, которую сделал той зимой: он не стал
отталкивать её, не оставил один на один с её страхами, не стал
говорить банальщины. Он смирил себя, заставив всё свои порывы ждать
до поры до времени, крепко обнял Анну и принялся утешать,
поглаживая по спине и шепча что-то ласковое на ухо. Сейчас это было
самое главное. Всё остальное подождёт!
Когда Аня перестала дрожать, Штольман
всё же выведал у неё, что все-таки произошло на самом деле, и всё
буйное остервенение, которое он всё это время сдерживал, вырвалось
наружу и запросило действия. Яков даже пропустил мимо ушей рассказ
о духе, который приходил ранее и тоже говорил о том, что именно
Анна виновата в том, что здесь произойдёт. Покойные сейчас мало
интересовали Штольмана. С ними он разберется потом. А вот с живыми
нужно поговорить немедленно и желательно, продышавшись перед этим
так, чтобы вышеуказанные личности не перешли в разряд покойников.
Аня категорически отказалась идти в церковь. Она сейчас не сможет
разговаривать с кюре, да что там разговаривать — смотреть на него.
Её начинает потряхивать, когда она вспоминает, с какой ненавистью
священник цитировал ей отрывки из Библии. Нет, сейчас она не
готова!
— Тебе не придется с ним
разговаривать, — уверил Аню Штольман. — Можешь вообще на него не
смотреть! Я сам всё сделаю.