Комиссар Жермен задумчиво смотрел на неё.
— Это всё, что вы можете сказать, мадам Штольман? Не заметили
ничего необычного?
— Нет, месье. Всё было как всегда.
— Очень странно, мадам. Что ж, пока оставим этот вопрос. Кто еще
имеет доступ к этой части здания?
— Не могу сказать точно, нужно уточнить у профессора. Это
отделение отведено специально для студентов наших курсов. В
больнице есть своя большая мертвецкая и несколько помещений для
вскрытия. Здесь работают профессор и доктор, которых вы уже видели.
Ещё нам преподаёт доктор Франсуа Сенсан. Две сестры милосердия
ассистируют докторам: Лоретт Бельвю и Элен Боссю. Мишель Ко, как я
говорила, наш санитар. И Бернар Петрифьер — лаборант. Пожалуй, это
все, кого я знаю.
— Благодарю, мадам. Так вы утверждаете, что вы ничего
подозрительного не видели? — с настойчивостью повторил
следователь.
Анна задумалась. Нет, ничего необычного ей не запомнилось.
— Нет, господин комиссар. Ничего.
— Очень, очень странно, мадам. А как же ваше хвалёное чутье
прославленного сыщика? Ведь это же вы вместе с мужем отбираете хлеб
у честных полицейских и щёлкаете сложные случаи как жареные
каштаны!
Анна от удивления даже не знала, как реагировать. Комиссар
говорил язвительно и отчасти даже зло.
— Ваш вопрос, господин комиссар, задан в совершенно
непозволительном тоне, я не стану на него отвечать. Я уже
повторила, что ничего подозрительного припомнить не могу.
— А мне кажется наводящим на интересные мысли ваше поведение,
мадам! Дама, изящная, благородная, спокойно отвечает на вопросы, не
впадая в истерику, когда час назад видела разрезанное на полосы
тело! Или что, вы привыкли к мёртвым за время работы в вашем
сыскном агентстве? Говорят даже, что вы с ними говорите! Так
давайте, спросите, кто её убил!
Анна вдруг улыбнулась, глядя на этого покрасневшего, пышущего
жаром и беспричинной ненавистью полицейского.
— Месье, вы переходите всякие границы, ведя допрос в такой
манере. Я не отвечу больше ни на один ваш вопрос, пока сюда не
приедет мой муж. Я подожду там, где вы скажете!
Её спокойствие сработало как красная тряпка на быка! Комиссар
подскочил со стула и, покраснев ещё больше, заорал:
— Мужа?! Ваш муж — наглый, подлый выскочка! Он слишком много на
себя берёт!
Если бы полицейский продолжил говорить о ней, Анне, женщина бы
спокойно продолжала молчать и улыбаться! Но этот мерзкий человек
смеет оскорблять её Штольмана! Штольмана, который жизнь посвятил
восстановлению справедливости, борьбе со злом и защите людей!
Мужчина, для которого честь не пустой звук! Который бросается
отстаивать чьи-то интересы, даже если свои при этом страдают! Да
как он может! Анна вскочила, придя в немедленную и какую-то
застилающую глаза ярость!