Добивая его и отводя над убитым телом душу, превращая его в
ошмётки и обезображивая останки до неузнаваемости, Пожиратели
смерти не задумывались, что они никогда не смогли бы убить его
полностью, ибо человек это не только его физическая оболочка, но и
память о нём, его наследство, его идеи. Идеи, которые унаследует
его сын.
Умирая, Рой Джордан О’Коннелл не жалел ни о чём из содеянного.
Только вот от того, что Эдвард Рой О’Коннелл будет расти без отца
ему было немного грустно…
Примечание к части
Так для нас начинается история семьи О'Коннелл. C крови, кишок и
прочих прелестей жизни.
Идея для работы возникла пару лет назад, когда я активно
знакомился со средневековым бытом суровых исландских парней, ну и
их мифами и легендами, понятное дело. Поэтому сие творение будет
содержать множество заимствований и отсылок на данный пласт мировой
культуры.
От вашей поддержки зависит судьба этого произведения.
Примечание к части
Всем приятного прочтения)
«Не видать всему роду покоя, пока жив хоть один
полукровный О’Коннелл!» — Слова последней воли и
проклятия, наложенного на своих потомков Анной Варфоломеей
Марианной О’Коннелл (урождённой Блэк), одна тысяча девятьсот
двадцать первый год.
***
Ева О’Коннелл вошла в пустующий разорённый дом своей магловской
семьи с ребёнком на руках, следом за ней вошла её родная мать,
свекровь и её дочь, и муж. Только что они узнали о том, что
случилось с их мужем, сыном, братом, отцом. Они вернулись из
Министерства магии, где с волшебной палочки покойника сошло его
последнее заклинание. Была озвучена его последняя воля…
«Друзья!» — Раздался глухой, усталый, монотонный, но при этом
бойкий голос, которому уже никогда не прозвучать вживую. «Товарищи,
близкие! Если вы слышите это, значит им всё же удалось меня
достать…» — Он говорил довольно быстро, словно время поджимало,
словно ядро уже летело ко дну, разматывая канат. — «Я ни о чём не
жалею и ничего другого я для себя не желал и желать не мог. Я
боролся с ними до конца и…» — Покойный О’Коннелл сделал паузу, как
будто его что-то отвлекло. — «Времени мало. Поэтому слушайте мою
последнюю волю: я Рой Джордан О’Коннелл, второй от этого имени,
властью данной мне кровью, повелеваю Еве О’Коннелл, урождённой
Макбрайд, растить и защищать нашего сына, Эдварда Роя О’Коннелла,
вплоть до его совершеннолетия. Родителям, Джордану Брайану
О’Коннеллу и Елизавете О’Коннелл, урождённой Стэнли, я повелеваю
помогать моей супруге и сыну во всём, чём они нуждаются и будут
нуждаться. В пользу своего несовершеннолетнего сына я завещаю всё
движимое и недвижимое имущество, которым располагал при жизни, но в
первую очередь, он должен получить мой дневник, который хранится в
моей именной ячейке в банке «Гринготтс». Так я изъявляю свою
последнюю волю, и да будет она исполнена!» — Тут голос резко
изменился, несмотря на то, что тот, кто произнёс следующие слова,
сдерживал эмоции изо всех сил, они всё равно прорывались, словно
весеннее половодье через бобровую плотину. — «Ева, мам, пап,
сестричка, я люблю вас, я верю, что все из вас это услышат в добром
здравии… после нашей победы… остальные, знайте, они никогда не
победят, если против них бороться, прощайте!»