Честно
говоря, князь беспокоился, что император не станет рассматривать
этот вопрос по причине немасштабности. Оказалось, зря беспокоился.
Государь, постоянно знакомясь с донесениями губернаторов и
генерал-губернаторов. Жандармских и полицейских губернаторских
управлений тоже тревожился. Конечно, пока вервольфы, или, как
оказалось, вервольф, не был пойман, эта проблема не была так остра.
Но теперь-то она стала во главу угла.
И когда его
персональный следователь предложил – иметь в виду, что Георгий
Петрович Савин по совокупности преступлений, прежде всего, убийств,
достоин смертной казни. Но казни его не подвергать, при том, что
возить в железной клетке по стране и сам он будет рассказывать,
какой он вервольф с показом орудий убийства.
Император
на это задал лишь один сакраментальный вопрос:
- А что,
если убийца и грабитель не согласится так унижаться и предпочтет
лучше умереть?
Такой
вопрос означал, что Николай Павлович принципиально согласен и
теперь его надо только убедить по мелочам. Князь твердо заявил, что
они – его высокопревосходительство Александр Христофорович и он –
хорошо объяснят все риски его действий и преступник обязательно
сдастся.
Николай
качнул головой в знак согласия, и на этом они и ушли от императора
Николая Павловича, разумеется, испросив у него августейшее
разрешение. Попытались догнать шефа жандармов, но он оказался очень
быстр и увидеть его смогли только в самом жандармском управлении.
Ну, у него и породистые кони!
Бенкендорф
уже вел начальный допрос у привезенного преступника – не вытерпел,
как он сам признался. Правильно, князь сам был виноват – не
предупредил шефа о возможном приезде со своей невестой.
Впрочем,
многого они не потеряли. Сначала были обычные процедурные вопросы,
потом злодей хитрил, пытаясь отвертеться, а когда это ему не
удалось и впереди зловеще замаячила виселица, жестко
уперся:
- Мне, ваше
высокопревосходительство, все равно скоро помирать. Зачем же тогда
рассказывать? Пусть уж все злодеяния и убийства со мной уйдут в
могилу.
Тут бы как
раз в тему была бы извечная сентенция – «суд учтет сотрудничество
во время следствия» - но шеф жандармов понимал, что на преступнике
очень много крови и, главное, император НиколайIна злодее очень
сердит. В общем Бенкендорф молчал, не желая лгать и создавать
мнимые иллюзии пощады монарха, и подследственный тоже стал все чаще
глухо молчать на задаваемые вопросы.