На нем не было доспехов, его голову не защищал шлем. И, что было
гораздо хуже этого, в его руке не было Черного Пламени. Как бы он
не смотрел вокруг, как бы он не искал глазами своё сокровище, меча
было не видать. Чудовищная боль и давящее ощущение агонии не смогли
полностью лишить короля рассудка: он всё ещё помнил, что голодные
мародеры, рыщущие по полям сражений, встречаются во всем известном
мире. Он попытался ухватиться за лежащий на горе трупов клинок,
своей формой напоминавший крестьянский серп; но «серп» только
развалился в его руках во прах. В другом трупе кто-то оставил
копье, но и оно рассыпалось от его касания. От приступа гнева и
тоски Деймон поднял голову вверх и увидел своими собственными
глазами множество пылающих впереди костров. В эту минуту с той
стороны на него подул необыкновенно сильный ветер...
К дурным запахам на поле брани привыкаешь быстро. Гниение,
кровь, гарь, разложение – всё это угодные Неведомому благовония. Их
курят в его честь от Железных островов до сказочных земель востока,
и им опытный рыцарь нисколько не удивляется. Но вот аромат
подслащенной мёдом жареной свинины в «храме» Бога смерти казался
неуместным и невозможным. Да, лорды и рыцари Семи королевств тоже
любят праздновать победу над своими врагами. Но те занимаются этим
в стенах своих замков, или тех замков, что они сделали своими. Там
они могут спокойно предаться всем возможным удовольствиям. Даже
если победителю не терпится отметить успех, он уберется прочь на
пару-тройку лиг подальше от разлагающихся трупов. Разных людей
встречал Деймон Блэкфайер на своем пути, но он не смог бы назвать
кого-то, кто нашел бы трупное гниение подходящей приправой к
пойманной дичи.
Но этих, похоже, соседство с огромным могильником полностью
устраивало.
К усталости и боли во всем теле присоединился голод, отупляющий
разум и мешающий думать как следует. Желудок сковало нестерпимой
судорогой; и, как назло, ветер лишь усилился. Всё новые и новые
ароматы выделялись в общей картине, и хватало среди них тех, что
казались знакомыми. Они обещали наслаждение, отдых, может и
забвение... Но между ним и едой лежала дорога, а голод гремел все
громче и громче. Недолго думая, Деймон набросился на более-менее
хорошо сохранившийся труп, надеясь перебить властный голос желудка
столь страшным приемом. Преступная надежда обратилась во прах в
самом что ни на есть буквальном смысле.