– Благодарю, триарх Варион. Я же пью за вашу победу и за
погибель Дрого! И пусть «Первая дочь» раздавит всех своих врагов...
С нашей любезной помощью.
Вино, нечего сказать, было потрясающим. Понимай Редвины в
военном деле хоть наполовину столько же, сколько в виноградарстве –
Узурпатор бы остался всего-навсего ещё одним
неудачником-претендентом.
– Ох, принц. – Скривив гримасу, ответил триарх. – Если бы всех
врагов можно было раздавить на поле боя. Как бы изменился наш
презренный мир, будь всё так просто. Многих врагов приходится
встречать не со сталью, а с улыбкой; а между тем именно такие враги
– самые опасные. Конетрах, даже такой грозный, как Дрого, прост и
понятен как медяковая шлюха. Но есть и другие враги...
– О чем это вы? – Самым непринужденным тоном спросил Визерис,
желая вывести собеседника на чистую воду. Насколько он успел
изучить Вариона, тот не был выдающимся манипулятором или заметным
интриганом. Не принадлежал к числу людей, умеющих говорить часами
обо всем и ни о чем тонкими полунамеками да хитроумными загадками.
Этот триарх предпочитал деловитый, купеческий стиль общения: ты
мне, а я – тебе. Только чрезвычайная ситуация заставила прожженных
интриганов уступить реальную власть такому человеку; и, коль скоро
она спадет...
Триарх так и не притронулся к утке, чей соблазнительный аромат,
казалось, наполнил собой весь мир. Вместо этого Варион Дорталос
взглянул на принца далекого Вестероса так, будто впервые его видел.
Оценивающим, не торопящимся взглядом: так хозяева в Заливе
Работорговцев осматривают новенький живой товар, так сам Визерис
рассматривает просящих о посвящении в Черные рыцари.
Наконец, Варион решился и заговорил.
– Вы, принц Визерис, человек разумный и практичный. Достойный
командир, лихой боец и надежный соратник. И, главное, вы готовы
рисковать ради хорошего выигрыша. Иначе вас бы попросту не было в
этом лагере. Потому я собираюсь сделать вам новое предложение.
– Я слушаю вас. – Его предчувствия не обманули. Таргариена в
самом деле ожидал далеко не самый простой ужин.
– Когда меня назвали Защитником Города, я знал, что этот титул
словно проклят. В истории Волантиса после Рока было трое
Защитников, не считая меня, и все три кончили плохо... Пускай и
выиграли свои войны. Я согласился занять пост, зная, что больше
некому; у того не хватит денег, тот труслив и побежит прочь от
первого пения стрелы, третий родом не вышел командовать. Сделал,
что должен был ради Волантиса, нашей «Первой дочери» – и не жалею
ни об одном принятом с тех пор решении.