Соответственно, наказание рядовых
преображенцев не предполагалось суровым. Большинство обер- и
унтер-офицеров было попросту обмануто руководителями мятежа.
Штаб-офицеры же в основном придерживались «легитимистских»
воззрений, когда-то высказанных мне графом Безбородко: «положено
править Павлу, пусть правит Павел». В общем, вельможная верхушка
Империи желала «стабильности» — спокойной наследственной смены
императора, безо всяких сюрпризов и вывертов.На этих основах и
образовалась фронда, которая столь преждевременно и внезапно
прорвалась в достославный день 26 ноября. Про солдат нечего и
говорить — среди них не было никого, действительно приверженного
Павлу.
Тут нам пришлось крепко подумать.
Как объяснить этим людям, что Павел — решительно «не вариант» на
роль императора всероссийского? Ведь если бы они знали то, что
известно мне, ни один разумный человек не стал бы рассматривать его
в качестве правителя!
И, после недолгих размышлений, я
понял, что никто не сможет рассказать о Павле больше, чем… чухонцы.
Точнее — «чухонцы», то есть русские, последовавшие за Павлом в
Гельсингфорс. И первым мне на ум пришёл Ростопчин. В конце концов,
невозможно долго служить Павлу и не получить от него пару обидных и
незаслуженных головомоек!
С Фёдором Васильевичем от моего
имени поговорили, и семена упали на благодатную почву. Ростопчин с
радостью перешёл на мою службу, и первым заданием его оказалась
беседа с офицерами мятежного Преображенского полка.
Их всех собрали на плацу и
предложили послушать людей, подсказанных мне Ростопчиным, многие
годы служивших Павлу. От услышанного преображенцы сильно приуныли:
видимо, до того они совсем другими красками рисовали себе образ
Павла Петровича. Заканчивал рассказ сам Фёдор Васильевич.
— Господа, — произнёс он, оглядывая
присутствующих офицеров своими круглыми, навыкате, глазами. — Скажу
вам прямо и безо всяких обиняков: служить Павлу — то же самое, что
танцевать на вулкане. Горе тому, кто, целуя его руку, не грохается
на колени с таким стуком, каким солдаты ударяют прикладом о плац.
Так, год назад господин Спренгпортен, первый министр и генерал, был
отправлен под арест за то, что поцеловал руку короля чересчур
небрежно. Целые дни Его Величество проводит в учениях и
вахтпарадах, ругаясь и топая ногами; и ты можешь быть обласкан
вознаграждён, увешан орденами, а на следующий день, ошибившись в
экзерциции или форме, лишён всего и сослан в Лапландию!