— Я, кажется, понял, о чем вы... — продолжил де Бургонь. —
Ну что же, отвечу честно. Мы не против. Вас устроит такой ответ,
или мне будет необходимо его развернуть?
— Будет необходимо. Для меня это важно.
— Ну что же... — Кардинал отхлебнул вина и поставил кубок
на стол. — Извольте...
Кардинал рассказал мне об уже известных моментах, и я
практически во всем был с ним согласен, но это все равно не
прибавляло бодрости, наоборот, все больше вгоняло в
уныние.
Если начать с основ, получается, Максимилиан сейчас
находится в очень незавидном положении. В первую очередь он нищ как
доминиканец — даже для того, чтобы Максик достойно приехал на
свадьбу, Мергерит отправила ему сто тысяч гульденов. Мало того, для
Нидерландов, где всем заправляют Генеральные Штаты, он никто и
звать его никак. Да, они признали его правителем, но одновременно
выторговали себе кучу вольностей со свободами. Машка не в пример
авторитетнее для бюргеров — ее нидерландцы даже любят. Еще бы не
любили…
Тут сделаю небольшое отступление. По счастливой
случайности, во время Гентского мятежа я с несколькими уцелевшими
частями лейб-гвардии оказался неподалеку и путем некоторых
действий, признаюсь, достаточно жестоких, этот мятеж дезавуировал и
лично зарезал, как барана, Адольфа Эгмонта, герцога Гельдернского,
основного вдохновителя мятежа. А герцога Клевского, попытавшегося
принудить Марию к браку со своим сыном, мои соратники на пинках
прогнали восвояси. Кстати, я его типа спас от разъяренной солдатни,
и вполне подружился со стариком.
А затем Машка помиловала три сотни уже готовых к казни
гентцев (а еще столько же просто не успела, мои зольдатики
оказались проворнее) и милостиво даровала городу и Генеральным
Штатам несколько дополнительных свобод и прав, что и обеспечило ей
пылкую любовь населения Нидерландов. Пока, конечно. Это такой
упрямый народец, что только силу понимает, да и то не
всегда.
Но опять же это не самое главное. Паук, черт бы его
подрал, после того, как Мергерит дала от ворот поворот его
отпрыску, принялся оттяпывать саму Бургундию, Пикардию и Артуа,
значительно преуспев в этом. Правда, Жан де Шалон, принц Оранский,
успешно воюет с французами в Франш-Конте, но это общую ситуацию не
меняет. И самое пакостное, что на стороне Паука воюют соратники
Карла со своими людьми, в том числе граф Филипп де Кревкер и даже
великий бастард Антуан.