Заснуть рядом с Чалермом оказалось непросто. С одной стороны,
спать бок о бок с другими людьми мне было не привыкать — на охотах
всегда вповалку друг к другу притыкались, только дежурных
выставляли. С другой, то всё были мои родичи, ну в крайнем случае,
какой-нибудь бродячий махарьят затешется, но в толпе своих он
терялся. С третьей же, то было мирное время, а я не обросла ещё
страшными тайнами. Теперь же я задумалась: а что если я болтаю во
сне? А что если эти двое меня обыщут? А кожа у меня какого цвета,
когда сплю? Правда, эти двое знают, что я на самом деле сильная
махарьятта, да и нет при мне ничего, что могло бы меня выдать… Но
разум мой последнее время был, как в тумане, и потому я всё время
боялась о чём-нибудь забыть.
Ну и с четвёртой стороны — от Чалерма слабо пахло лотосовым
маслом, напоминая о его присутствии, и мой взгляд то и дело пытался
нашарить в темноте его профиль. В темноте я не могла понять,
закрыты его глаза или нет, и надеялась, что он меня тоже не
разглядит, но открыто таращиться всё равно опасалась. А хотелось. И
даже немного хотелось, чтобы он меня на этом поймал. Это бы
значило, что он обращает на меня внимание.
Мой разум изумлённо шептал, что лучше бы мне не напоминать о
себе лишний раз хитрому учёному, но прочие мои составляющие его не
слушали. Я слишком хорошо помнила, как Чалерм на меня смотрел время
от времени: так не смотрят на случайных соратников, врагов или
препятствия на пути к цели. Я бы не смогла сказать, на кого так
смотрят. но я хотела, чтобы он и дальше на меня так смотрел.
По ту сторону от Чалерма бряцнул мечом Вачиравит. Он вызвался
дежурить первым, и в его картине мира отсутствовало такое понятие,
как сидеть тихо: о том, какие его действия производят громкие
звуки, он имел весьма смутное представление. Я подавила вздох. Как
бы Чалерм на меня ни смотрел, замужем я была за Вачиравитом, а
убивать его больше не собиралась. Даже если я как-то решу проблему
с амардавикой и сбегу из клана Саинкаеу, я не стану от этого
свободной женщиной. Да и Вачиравит не сможет жениться на другой —
уж не знаю, надо ли оно ему. Так что свои сомнительные мысли о
Чалерме мне бы лучше припрятать куда подальше, а то и вовсе
выбросить.
Я повернулась на другой бок и решительно зажмурила глаза. По
траве пробежал ветерок, принеся с собой слабый запах лотосового
масла. Да чтоб ему провалиться!