Чалерм поиграл бровями, глядя на меня, но ничего не сказал. Хотя
чего уж там говорить, и так понятно, что не поверил.
На изгибе тропы сквозь деревья стали видны крыши Чаата, и Чалерм
вдруг ухватил Вачиравита под локоть.
— Нам нужно зайти по делам, — сообщил он мне, даже не пытаясь
звучать убедительно. — Вы же найдёте дорогу до резиденции сами?
Я очень хотела возмутиться его откровенному вранью, но… Мне и
самой было на руку разделиться с мужчинами, ведь возвращаться я
намеревалась сквозь пещеру, поскольку ворота бы меня не
впустили.
— Купите мне там пирожков, — проворчала я, чтобы хоть немного
выказать своё недовольство.
— Каких? — тут же уточнил Чалерм.
— Любых, лишь бы не в форме спирали, — попросила я и поёжилась.
Не знаю, кивнул он там или как, я уже повернулась и пошла в
гору.
Я не знала, как Чалерм выходил из ворот, а заходил через пещеру
так, что ни у кого не возникало вопросов. Обычно привратники вели
учёт приходящим и уходящим, чтобы под личиной кого-то из своих в
клан не проник демон или какой-нибудь лазутчик. Конечно, от
Саинкаеу можно было ожидать чего угодно, но в вопросах безопасности
они перегибали палку в другую сторону.
В любом случае, я решила не рисковать. Дойдя до дороги, ведущей
к воротам, я подобрала белый камешек и призвала в него мелкого
демона. В ответ на моё прошение передо мной встала ещё одна я. Со
стороны на себя было смотреть непривычно: я казалась себе
вымотанной и злой. Ну, для прохода в ворота сойдёт.
У камня своей махары не имелось, а у демона её было едва-едва на
донышке. Я попросила его скрыть и эту мелочь. Ворота же настроены
пропускать по махаре? Значит, без неё не заметят. Демоны не могут
преодолевать барьеры, если их не пригласили. Но я числилась жителем
резиденции, а потому приглашения от меня было достаточно. Вот я и
отправила свою поделку через главный вход, а сама пошла чёрным.
Путь мой лежал через потайную нору, завешенную косами
кудрявчиков. Я тут уже столько раз побывала, что находила её с
первого раза, да и внутри всё было знакомо. Вот только спокойствия,
как в привычном месте, не наступало. Дойдя до развилки, я снова
сунула любопытный нос в тот проход, что вёл глубже под землю.
Оттуда пахнуло смертью. Не запахом разложения, а самой аурой
смерти. Так веет от армии, идущей в битву, или от безумца,
задумавшего прилюдно зарезать своего врага. Я слышала шорох, словно
чешуйки дракона тёрлись друг о друга, но чем дольше я слушала, тем
отчётливее этот шорох складывался в ритм. Воинственный ритм.