Машина тряслась по бездорожью, а Катя молча следила за дорогой.
Из головы никак не хотела уходить картинка, как Герман заносил
рыдающую Марию в автомобиль “скорой”. Это была такая горечь, такой
ужас, что ей захотелось впасть в беспамятство.
— Ты не его сестра, — Михаил, изучал дорогу, но ей показалось,
что при этом он наблюдал и за ней, — откуда взялась рядом с нашим
нелюдимым?
— Если скажу, что под машину ему кинулась, поверите?
— Я всего лишь грешный священник, мое дело слушать, а потом уж
решать, верить или нет.
Катя вздохнула и как на духу выложила батюшке всю свою историю,
от автоподставы, до ее отчаянного броска на капот УАЗа. Эмоции
выключились, осталась только история, ставшая для нее чем-то, очень
похожим на страшный сон. Отец Михаил слушал ее эту исповедь молча,
а она говорила и говорила. Когда же замолчала — батюшка грустно
вздохнул.
— Ты на удивление спокойна. Неужели к подобному можно
привыкнуть? Или это шок?
— Привыкнуть можно ко всему, душа со временем черствеет, если
это было не один раз, — Катя вздохнула, разглядывая ногти на
здоровой руке, — только страшно. Боюсь, что снова пересекусь с этим
человеком. Не хочу больше боли.
— Сколько я говорил, что нехорошее место люди выбрали для
строительства поселка, что не место находиться живым там, где
лежали мертвые. Но, видимо, нет Бога там, где ради красивого жилья
потревожили усопших. Не бойся, история твоя не выйдет новой
сплетней в деревню.
— Это было бы неплохо, святой отец, — она улыбнулась и
посмотрела перед собой, — а за тот поселок я вам скажу одно, там не
то, что Бога нет, тем местом правит сатана.
— Мне, кстати, сказали, что ты ведьму местную прогнать смогла.
Правда или нет?
— Было дело, — Катя невольно улыбнулась, — Настасья ваша мнит
себя великой ведьмой, да только не подумала она, что есть те, кому
до ее угроз совершенно дел нет. Она умеет затравить окружающих
морально, да только ее легко сбить собственным же оружием.
— Ты на психолога училась или что?
— Или что, — она помолчала несколько мгновений, — бабка, мамкина
мать, ведьмачила, хотела, чтоб я по стопам ее пошла, говорила, что
передаст силу. Учила меня даже какое-то время. А я не хотела. Было
страшно! А потом она упала с лестницы на чердак и разбилась. Умерла
не сразу, звала меня, хотела силу передать. А я испугалась тогда и
убежала. Но кое-какие приемы освоила, знаю, как можно подавить
человека своей волей. Не поймите превратно, но она накручивала
Марию в любой момент, стоило мне отлучиться. А еще у меня создалось
впечатление, что она настраивала всех против Германа.