Человек на широкой походной кровати напрягся, и волк привстал,
внимательно за ним наблюдая. Джон взглянул глазами волка на самого
себя, ощущая странную и ни с чем несравнимую привязанность. Волк
знал, что Джон человек, но всегда считал его частью себя, частью
стаи. Спавшая рядом с мужчиной женщина пошевелилась, потянулась и
собственнически закинула на мужчину ногу. Волк чуть склонил голову,
но не издал ни звука. Самка ему нравилась. Она хорошо пахла:
хозяином, теплом и новой жизнью.
Скоро будет волчонок. Стая волка станет больше.
Мужчина на походной кровати застонал и с силой сжал кожу у себя
на груди, где под пальцами гулко билось сердце. Волк тихо щелкнул
зубами и поднялся. Приблизился, наблюдая за хозяином. Тот хмурился.
Что-то терзало его. Когда человек застонал, волк глухо и протяжно
завыл, чувствуя туже боль. Беловолосая женщина проснулась и
приподнялась на локте. Она нахмурилась, глядя на выступившую на лбу
мужчины испарину, волк вновь завыл, ощущая пустоту там, где прежде
были другие волки.
Стая. Его стая.
В отдалении волчьему вою ответил рев дракона.
Прежде у волка были братья и сестры. Он чувствовал их, знал, что
один из них каким-то образом связывает его с остальными волками.
Тот волк был будто центром. Порой Призрак ощущал в себе хозяина
брата, противился этому, но позволял другому оказываться внутри
себя. Так он мог ощущать других.
Они все оказались далеко от дома, но Призрак знал, что они есть.
И выл, бессильно взрывая лапами мерзлую землю, когда осознавал
утрату кого-либо. Об этом рассказывал знающий брат или его
хозяин.
Но это уже не важно. Волчьей стаи больше нет. Есть лишь сестра,
но она сама по себе и лишь на время присоединилась к волку, решив
защищать ту, что дала ей имя. Сейчас серая волчица вела свою почти
исчезнувшую стаю на север, к провалам в огромной ледяной глыбе, у
которой волк провел несколько лет. За льдом еще есть добыча, вроде
оленей, лосей и даже зайцев.
Человек на койке сжался, и женщина настороженно его позвала,
растерянно вцепившись в лапу.
***
Что-то произошло, и Джон перестал ощущать себя волком, вспомнил,
что он человек, хотя волчье одиночество никуда не делось, как
никуда не делась и боль. Джон сквозь сон прерывисто вздохнул,
отчетливо слыша стук своего сердца.
А потом он увидел Винтерфелл, но как будто чуть сверху и со
стороны. Он смотрел на него с крыш башенок, но отчетливо слышал
шелест листьев, хотя богороща находилась далеко.