Он вновь ощущал себя не совсем собой, будто в это видение его
заманил кто-то другой. Но кто?
Во дворе двое долговязых юнцов помогали третьему учиться
стрелять. Джон не сразу узнал себя, Робба и Брана. Не сразу узнал
сидевшего на бочонке Рикона. Он никогда раньше не смотрел на себя
вот так, не вспоминал тот день. А ведь это, наверное, был последний
мирный день его детства.
На галерее стоял отец. Он выглядел старше, чем Джон его помнил.
И гораздо старше тех лет, которые прожил. Рядом с ним любовалась
сыновьями леди Кейтилин. Ее холодные глаза то и дело обращались к
темноволосому мальчику, и Джон со странной смесью боли и тоски
видел в глазах женщины лед и ненависть.
Потом он увидел то, как когда-то нашел с братьями волчат.
Маленький белый волчонок был мельче остальных, и казалось, что он
обречен. Но уже тогда волчонок был сильнее остальных. Он первым
открыл глаза, а за время, пока Джон еще жил в Винтерфелле, сделался
гораздо крупнее остальных. В то время Джон, как и другие, замечал,
что волки связаны со своими хозяевами, чем-то похожи на них, но
лишь годы спустя поверил в это.
Разве мог он думать о том, что его волк не зря растет крупнее?
Разве мог он думать, что сам же указал не только отцу, но и себе на
знаки судьбы, посетившие дом Старков в тот злосчастный день?
Шестой волчонок не сидел в клубке с остальными, он отполз и
спрятался, он был бел, как снег, а его глаза алели кровью. Тогда
Джон не знал, что он тоже спрятался от всего мира, пусть и не по
своей воле. Он был от крови Старков, но сама судьба указала, что он
другой.
Но тогда Джон ничего этого не знал. Как оказалось, он на самом
деле ничего не знал.
Картинка сменилась, показывая ему Робба. В видении брат выглядел
иначе, чем его помнил Джон. Старше. Увереннее. Но видел Джон и то,
что Робб все еще оставался мальчишкой. Даже когда вокруг него
бушевал шторм войны.
Сколько раз Джон корил себя за то, что ушел на Стену? Сотню раз?
Тысячу? Он не представлял, куда направляется. Не знал, что его ждет
впереди. Он был таким же ребенком, как и Робб, когда оказался лицом
к лицу с истиной. Вот только у Джона было время повзрослеть, были
наставники, вложившие толику мудрости в его голову.
А Робб...
Боль впилась когтями в сердце Джону. Если бы он мог быть рядом с
ним. Если бы он мог встать у него за спиной и дать брату опору…
Если бы... Робб остался один на один с тем, что не должно ложиться
на плечи вчерашнему ребенку. Принимать решения неимоверно сложно, а
ошибаться - опасно.