- Зараза, - пробормотала я, тряся
обожженными пальцами. – Откуда ты тут взялась?
Пораженно бухнувшись на рассохшуюся
скамью (в воздух взметнулось облачко пыли), я уставилась на одну
единственную свечу в кандиле. Ее давно потухший огарок сиротливо
смотрелся в большом подсвечнике.
Ну не бабка же свечи ставила? Хотя
могла бы – кандило находилось более, чем в метре от икон. Только
вот я еще не встречала воцерковленного оборотня. Не потому, что мы
злые или в бога не верим. Как не верить, когда ты регулярно
обрастаешь шерстью и можешь сгореть от прикосновения к иконе?
Просто святости в мире все меньше – я вот вообще впервые
столкнулась.
Под ногами брякнула лопата, заставив
меня вздрогнуть и прийти в себя. Ладно, со святыми иконами
разберемся позже, сейчас у нас другие заботы.
Неохотно подобрав свой «инструмент»,
я вышла из часовни. За потраченное на религиозные изыскания время
солнце успело сесть – небо окрасилось в сиренево-синие угасающие
тона и земля погрузилась в полутьму.
Отлично, в такое время меня точно
никто не заметит.
Решительно шагая к окраине кладбища,
я старалась не думать о том, что этот факт может обернуться против
меня.
Первый подкоп дался обманчиво легко –
воткнув лопату до середины, я, чувствуя себя живодеркой, подняла
ком земли и отбросила его в сторону. Хорошо еще, не так давно я всю
траву вырвала – не приходится сейчас выдирать. А вообще странно,
ведь я и тогда ничего не почувствовала, хотя провела на могиле
добрых три часа. И теперь не чую – для эксперимента я зарылась
голой рукой в землю и застыла, прикрыв глаза. Либо все спокойно,
либо вылезло оно уже давно и обратно не возвращалось.
Тяжко вздохнув, я отряхнула руку от
земли и продолжила гробокопательство.
Стемнело. Над деревней взошел узкий
серп убывающего месяца – желтый, словно лимон. Под его льющимся
бледным светом кладбище казалось застывшим. Если бы не одна
сгорбленная фигура, с руганью выбрасывающая из разрытой могилы
комья земли. На кресте, словно на вешалке, повисла куртка.
Любопытные вороны расселись рядочком вдоль оградки и изредка
прикаркивали, словно поторапливая.
До гроба осталось совсем чуть-чуть –
я уже чувствовала, как земля прогибается под моими ногами и
заработала усерднее. Пот лил градом – кофта вымокла насквозь,
джинсы стали черными от грязи, не говоря уже о лице и руках. Я
зарычала от злости – если бросить теперь, сил начать снова у меня
не хватит, а ведь нужно еще привести все в порядок, чтобы сторож
(буде таковой имеется) утром ничего не заметил.