Вот: даже слуги считают обитателей Стены вторым сортом! То, что
венси не могут свободно выходить в город, и вообще — во внешний
мир, в определенном смысле спасает их от этого вездесущего йенского
презрения. Двести лет прошло... нет, больше. Ладно. Герта выжидающе
смотрела на нее, вздернув подбородок. И теряла драгоценное
время!
— В синюю гостевую, — повторила Эва слегка повысив голос.
— Немедленно позвони папе. И не спорь со мной, будь
добра.
Бедняжка венси что-то забормотала и пошевелилась. Эва стянула с
шеи шарф и протерла им лоб. Все должно обойтись...
К ночи у Эвы случился первый приступ. На лестнице. Хорошо, что
отец, осмотрев сбитую ею девушку, не вернулся в госпиталь. Эва
соврала ему, что дала патрульному взятку. Но он только вздохнул и
покачал головой. Не поверил. Обман ей всегда плохо давался.
Она спускалась вниз из библиотеки, когда пространство
заискрилось и потеряло материальность. Вместо стен, ступеней,
предметов мебели остались только призрачные контуры и тонкие
пленки. Они изгибались под кривыми углами, текли, сбивали ее
столку, путали. Частички воздуха щекотали кожу, искрясь, подобно
пыли в солнечных лучах. Это было красиво... и опасно. Эва сделала
неверный шаг и полетела вниз. К счастью, случилось это почти у
подножия лестницы, и она лишь нелепо растянулась на полу.
Лежала она так, пока не пришла Герта. Горничная помогла Эве
сесть и позвала папу. Уже в спальне она призналась, что
использовала дар.
Папа сел напротив, и они долго практиковали дыхательные техники,
пока мир не стал плотным. Потом он ушел, но вернулась Герта,
принесла ей сок со льдом и таблетку. Голова налилась
тяжестью.
Утро в Йене. Солнце льётся через витражи, крадётся к Эвиной
кровати. В Йене утро!
—Утро, Эвита! — мама гладит ее по волосам.
Эва еще в полудреме, мурлычет, прижимает к себе тряпичную
куклу. Приоткрывает глаза. На ее кукле сорочка с розовым бантом. На
самой Эве — с лиловым.
—Утро, Эвита! Тебя уже ждут на прогулку. Просыпайся,
малютка моя…
Голос мамы звучит песней. Эва садится, сладко тянется,
вручает маме куклу. Её ждут! Её ждёт правительница-тетя, целая
толпа красивых дам, лодки, персики, виноград. Нужно бежать со всех
ног! Эва вскакивает, в комнату заходит служанка.
Всё на Эве сегодня красное, кроме чулочков. Две косы уложены
корзинками, ленты алые, атласные. Она крутится перед зеркалом,
воображает себя большой. Потом целует маму, и они спускаются в
холл. Сегодня праздник, Аглед, вечером — бал и карнавал. На
бал Эве рано, на карнавал жуть как хочется.