В посветлевших тучах зажигались ещё
более яркие огоньки, и становилось их всё больше. Зрелище это было
красиво до безумия, пьяные содомляне внизу были, похоже, заворожены
им, раздавался смех и восторженные крики. Но стоявшие на крыше
понимали, что созерцают надвигающуюся смерть.
— Истребит Господь место сие! — в
исполненном ужасом голосе Лота странно звучали нотки торжества. — И
праведен суд, Твой, Господи! Жги! Жги всех нечестивцев, и рабов
Твоих, ибо во всех нас уже растёт ядовитая гниль содомская, и нет
нам спасения!
Бхулак был с этим не согласен, но
пребывал в затруднении. Он уже понимал: что-то пошло совсем не так,
как планировал Поводырь. То, что его небесный наставник ошибся,
было невероятно, но Бхулак был слишком стар, чтобы не верить
очевидному. И самым правильным для него сейчас казалось спасаться
самому, потому что его миссия явно провалилась.
Но ему очень не хотелось делать это:
за краткое время, проведённое с этими людьми, он успел проникнуться
к ним тёплыми чувствами. Не говоря уж о том, что в Содоме семья
Лота оказалась благодаря именно ему. А спасти двух своих дочерей
Бхулак почитал долгом.
— Идите все во двор! — приказал
он.
Ему вовсе не хотелось нести людей с
крыши через узкие лестницы — со двора это будет куда быстрее и
удобнее.
Голос Бхулака был столь убедителен,
что все беспрекословно повиновались. Он же слегка приотстал от
спешащих спутников и перешёл в потаённую комнату своего разума. В
этот раз она предстала перед ним полутёмной и забитой всяким
хламом. Однако у него не было времени удивляться причудам своего
сознания — ему срочно нужен был Поводырь.
Тот не замедлил появиться, хотя в
данном случае это не совсем верное слово: Поводыря вообще не было
видно. Бхулак созерцал некое неясное облако, сливающееся с тенями в
комнате. Очевидно, всё это символизировало общую невнятность и
тревожность ситуации, но размышлять об этом было некогда.
— Останови время! — попросил
Бхулак.
— Ты хочешь спасти этих людей? —
вопрос был задан не голосом, просто Бхулак понял Поводыря без слов,
и всё. Впрочем, любая беседа словами в глубинах сознания была
иллюзорна.
— Да. И спасу.
— Зачем?
— Я хочу этого.
— Но я не хочу. А ты исполняешь то,
что хочу я, а не ты.
— Из-за того, что ты ошибся, они
должны сейчас умереть?
— Я никогда не ошибаюсь.