— Я знаю, какими способами люди
обеспечивают свою социальную функциональность, — кивнул Поводырь. —
Но почему тебе нужно именно в пункт, который ты называешь Жилища
Бога?
— Когда я привёл и утвердил народ в
этой стране и ты велел мне идти в другое место, я спрятал там много
добра. Золота тоже. Я заберу его — оно даже лучше серебра.
Поводырь секунду молчал, затем
сказал
— Этот факт не зафиксирован в моих
файлах. Почему?
— А разве нужно было тебе говорить о
нём? — с простодушным видом спросил Бхулак.
— Я должен знать всё, что с тобой
происходит.
— Даже когда я посещаю нужник? —
Бхулак чуть не добавил «мама», но вовремя сдержался.
Он сам не понимал, почему так злится.
Раньше в его отношениях с Поводырём, конечно, бывали трудности, но
они никогда не возникали буквально на пустом месте, как теперь.
— Нет, данная информация мне не
требуется, — покачала головой дама с таким важным видом, что
Бхулак, едва удержался от смеха. — Но факт сокрытия тобой
материальных средств не равен эпизодам твоего метаболизма.
— Хорошо, — решил больше не дерзить
Бхулак, — то, что я не сказал тебе — моя ошибка. Но мне всё равно
нужно сейчас это золото.
— Допускаю, — кивнула женщина. — И
это всё?
— Нет, — покачал головой Бхулак. —
Ещё я просто хочу побывать там.
— Почему ты имеешь такое желание?
— Это моя родина — вся эта страна. А
Жилища Бога — очень важное её место. И я очень давно не был
там…
— Я не понимаю, — надменно произнесла
женщина, — полагаю, это относится к алогичной составляющей
человеческой программы. Я признаю её необходимость как
информационного предохранителя, но считаю, что у людей она занимает
слишком большое место в сознании.
— Такие уж мы есть, — развёл руками
Бхулак.
Поводырь опять замолк, теперь это
продлилось дольше — около минуты. Потом заговорил.
— Предложение приемлемо. Я рассчитал
вероятности нового варианта маршрута с учётом твоих потребностей.
На финальную часть с вероятностью в восемьдесят восемь целых шесть
сотых процента придётся кризис, связанный с местным населением.
Бхулак пожал плечами — кризисы были в
его жизни делом рядовым.
— Я отправлюсь на заре… мать Ерати, —
сказал он и тут же провалился в глубокий сон.
Происхождение
Пастуха
Южная Анатолия, Аратта. 5681
год до н. э.
— Я виноват, мать Ерати.
Юный пастух стоял перед матерью на
коленях, склонив голову с буйной рыжей шевелюрой.