Она вздрогнула — он не понял, от его
слов или прикосновений — но тут же сама прижалась к нему. Пальцы её
мягко коснулись его волос на затылке, стали осторожно, словно бы
нерешительно, перебирать их. Или она всё-таки была скромницей, но
уже научилась скрывать это?
Её рука скользнула вниз, кончики
пальцев нежно погладили его шею, а потом спину, забравшись к нему
под одежду. Это было удивительно лёгкое ощущение — казалось, что
его касается своими бархатными крыльями бабочка.
Неожиданно желание тут же овладеть
чужим телом смягчилось, и он испытал более мягкое, тёплое чувство.
Знал ли он когда-нибудь настолько нежные прикосновения? И ощутит ли
когда-нибудь снова? Сколько раз за свою бесконечно долгую жизнь он
вот так обнимал женщин — и сколько ещё таких мгновений ждет его в
будущем… Встреча с этой девчонкой должна была стать одной из
множества и начисто изгладиться из памяти если не через годы, то
через столетия. Но вот…
— Анат… — начал было Бхулак и
запнулся, сам толком не понимая, о чем он хочет ее спросить.
Нравится ли он ей? Нравится ли ей
вообще её ремесло?
Что с ним? Почему у него вдруг
возникли эти глупые вопросы, на которые девушка в любом случае дала
бы именно такие ответы, которые он хочет услышать. Что ему вообще
за дело до её чувств?..
Может, это всё от усталости, боли и
опустошения, недавно пережитых им?..
Юная красавица снова потянулась
губами к его лицу — бабочка перелетела с его спины на лицо, и её
крылья касались его губ, глаз, кончика носа… Догадалась ли она,
какой вопрос он хотел ей задать, и были ли эти легчайшие поцелуи
ответом на него? Ответом, говорившим о том, что он, именно, он ей
нравится, в отличие от других мужчин, которых ей приходилось
ублажать в этой самой комнате. Но был ли этот ответ
правдивым?..
Он тоже коснулся губами самого уголка
её рта, попытавшись сделать это так же нежно — и внезапно девушка
вздрогнула и изогнулась у него в объятиях. А потом вдруг вернулось
яростное желание, и он сам не понял, как получилось, что они уже
лежат на ковре и вся одежда с них куда-то исчезла, и что они
продолжают целоваться, уже не как эфемерные бабочки, а как два
полных жизни человека, мужчина и женщина, стремящиеся слиться в
единое целое.
Теперь мимолётные мысли лишь хаотично
вспыхивали у него в голове и тут же уносились куда-то прочь, а еще
через несколько минут от них и вовсе не должно было остаться даже
следа. Весь мир через несколько минут должен был исчезнуть на
короткое мгновение, утонуть в ослепительно-ярком всполохе, длящемся
всего миг — и целую вечность.