Несколько раз я ловила на себе её взгляд — липкий, внимательный, изучающий. Стоило мне зайти в кладовую – она тут же появлялась в холле. Стоило закрыться в туалетной комнате и её шаги раздавались за дверью…
Вот она сидит в гостиной, листает что-то в телефоне, но глаза неотрывно следят за моими передвижениями.
Приветливо улыбается, спрашивает, не нужно ли мне чего. Не нагло, нет, а с этой своей наигранной, до тошноты сладкой, любезностью. А потом встаёт и идёт следом: на кухню, в ванную, на второй этаж... Всюду. Неотступно, как тень. С таким видом, как будто бы не специально, как будто это всё не более, чем совпадение.
Только вот не бывает таких совпадений, которые повторяются двадцать раз за полчаса…
В надежде «сбросить её с хвоста», я поднялась в свою комнату и демонстративно закрыла за собой дверь. Но даже сквозь плотное дерево слышала, как она подкравшись стоит снаружи. Слышала хруст паркета под её шагами, тихий шорох одежды, её театрально приглушённый смешок в телефон.
Подслушивает.
Я резко распахнула дверь.
— Что тебе нужно?
Она вздрогнула. Сделала круглые глаза:
— Ничего. Просто хотела спросить, не нужна ли тебе помощь. Выглядишь… уставшей.
— Ты подслушивала?
— Что? С чего ты взяла? Не выдумывай, Алиса, — голос елейный, с сиропом. В глазах – весёлый огонь. Лицо девочки, старательно играющей в жену.
Но я видела, как она сжимает телефон. И как, краем глаза, смотрит на экран, будто бы ждёт одобрения.
Я поняла: Тимур дал указания. Её задача — наблюдать. Желательно с улыбкой...
— Это ему ты сейчас звонила? Докладывала о проделанной работе? И как, ему понравилось то, что ты разведала шпионя за мной?
— Нет, что ты такое говоришь, — замямлила она, — Я не шпионила. Просто стояла рядом. На всякий случай… Тимур сказал, чтобы я, ну… приглядывала за тобой, — она пожала плечами, — если вдруг станет плохо…
Вот и всё. Ясно, как божий день.
Он оставил за мной надзирательницу.
Поручил следить, не попытаюсь ли сбежать. А эта… рада стараться. Чует, что победа рядом. Будущая миссис Башарова. Сын или дочь в животе – билет в сытую, безбедную жизнь. Осталось только дождаться, когда прежняя жена сдаст позиции...
Я не дала себе сорваться.
Не стала закатывать истерику. Просто закрыла дверь и села на кровать, чувствуя, как в животе стягивается что-то тёмное. Не страх – злоба. Тихая, глухая, почти чёрная.