Благодарю: не надо мёртвых
мне!
От трупов я держуся в
стороне.
Нет, дайте мне здорового
вполне:
Таких я мертвецам предпочитаю,
—
Как кошка с мышью, с ними я
играю.
— Скорее, как змея, —
прокомментировала речи сатаны. Наш диалог с профессором смахивал на
противостояние, дуэль, а не задушевную беседу, и что-то мне
подсказывало, в этой борьбе Воланда победить невозможно, однако
попытаться выжить — вполне. Я читала «Фауста» до трёх утра,
наверное, пока не сморил сон. Очнулась от топота в соседних
комнатах, детских визгов и грохота сковородки. Солнце жалило окна.
Взгляд ненароком упал на голубое платье, которое поджидало на
вешалке, прямо на двери шкафа, не убранное, и стойкое желание
отправиться в дом на Садовой улице, в квартиру номер пятьдесят
ударило, точно ножом в грудь. «Надеюсь в скором времени иметь
удовольствие снова с вами общаться» — воображение заговорило
голосом Воланда. Я знала, это полное безумие — предполагать, будто
артист всерьёз поселился у Лиходеева, — однако бессмысленно было
отрицать гибель Берлиоза на Патриарших. И горькую участь
бедолаги-поэта. И повёрнутую назад голову Бенгальского. Обнажённых
женщин. Кота, в конце концов — его тоже все видели.
— А правда, что у вас в
Варьете червонцы по воздуху летали? — спросила Светка, когда я, в
халате после душа, угрожающе наклонилась над
бутербродом.
— Правда.
— Вот чудеса! — хихикнула
девушка.
— За десять минут превратить
цивилизованное общество в доисторических обезьян, вот настоящее
чудо.
— Ой, странная ты.
Цирк продолжался и в такси.
Коренастый водитель перво-наперво выпалил:
— Червонцы не
принимаю!
Тогда-то и стало известно, не
только парижские платья исчезли на достопочтимых гражданочках,
денежки тоже изволили шутки шутить. Вместо них в кассах и кошельках
обнаруживали наклейки, резаную бумагу, даже насекомых. И вроде
безобидная магия, не опасная, однако подвох чувствовался — капля
отравы, одна фальшивая нота. Я обеспокоенно поглядывала в отражение
бокового зеркала: лицо обрамляли пышные распущенные волосы, которые
немного вились из-за влажного воздуха. Ночью опять шёл
дождь.
Хотелось бы думать, иностранца
у Лиходеева нет.
Если брать во внимание озорную
улыбку Воланда, он мог въехать к директору. Просто потому что мог.
Я определённо играла с огнём.
Большой шестиэтажный дом
№ 302-бис от прочих не отличался: ни стаи ворон, ни чёрного облака,
которые бы предупреждали незваных гостей, что им не рады. Мысли
метались из крайности в крайность, я чувствовала себя глупо, когда
на несколько минут задержалась возле парадной, гадая, были ли
правдивыми строки из романа Мастера и что сказать Воланду, если
вдруг он окажется там наверху. «Простите, вы случайно не дьявол?»
Со вздохом прикинув варианты, всё же преодолела робость и
медленным, неуверенным шагом начала подниматься на нужный этаж.
Кого я точно не ожидала встретить, так это заведующего буфетом
Андрея Фокича. Да и в каком виде! В причудливой шляпе с чёрным
пером и мокрых брюках. Он тоже меня узнал: на красном лице
появились стыд, растерянность, паника.