— Юрьевские, Безбородко, Румянцевы,
Хвостовы… Анна, здесь все кончено.
Матушка сохраняла спокойное
выражение лица, но в ее глазах бушевало ледяное пламя.
— Все очевидно, Алексей, — тихо
сказала она. — Все, что ты сейчас видишь — это светский бойкот и
попытка унизить нас. Павловичи и их союзники убедили почти все
высокие Дома отказаться от нашего гостеприимства. В последний
момент. Так выглядят войны в Петербурге, и нам ее только что
объявили.
Лакеи озадаченно взирали на
светлейшую княгиню, ожидая указаний.
— Но кто-то все же должен приехать,
— проговорила она. — Нельзя отменять торжество.
Я снова взглянул на россыпь
конвертов. Сплошные графские да княжеские роды, все Большие Дома.
Если эту подставу устроили Павловичи, то как им удалось это
провернуть так быстро?
Что они пообещали? И как убедили
остальных? Ведь это была публичная пощечина нашему Дому.
Отец разочарованно покачал
головой.
— Половина точно не приедет.
Возможно, больше. А среди тех, кто все же до нас доберется, не
будет почти никого из высшей аристократии. Но я согласен — отменять
празднество мы не станем.
Для отмены было уже слишком поздно.
Некоторые семьи должны были прибыть из пригородов, а то и вовсе из
соседних губерний. Многие на лето уезжали в загородные резиденции,
на дачи. И сейчас могли быть уже в пути.
— Но мы не оставим этого просто так,
Анна. Это — непочтительность не только всему нашему Дому, но и
Алексею лично.
Последнее меня волновало меньше
всего. Почитают или нет — время все расставит на свои места. Я
только начал свой путь. Но именно то, что аристократы внезапно
решили проигнорировать прием в мою честь, подсказывало, что руку к
этому приложили Павловичи.
Князья крови не смогли признать
своих ошибок, а Павел и вовсе в кафе да ресторанах обвинял меня в
том, что я вынудил его применить магию. Жалкие попытки отвертеться
от суда.
Вот только суд неизбежен, и никакой
престижной службы ему теперь не видать еще долго. Вот и пытается
мелко мстить, настраивая свет против меня. И все же нужно выяснить,
как ему удалось это провернуть.
Но позже. Сейчас нужно спасать
праздник.
— Яна! — Позвал я, и на галерею
лестницы торопливо вышла помощница матушки. Сегодня ей тоже
позволили принарядиться, и девушка выбрала скромное, но изящное
платье ниже колена.
— Ваша светлость, чем могу
помочь?