Когда на небосклоне засияли первые
звёзды, над головами, шелестя крыльями, пронеслась гигантская тень.
А потом летающая тварина крикнула. Пронзительный клёкот отразился
от безмолвных барханов и растворился в чернеющих небесах. Рабы
побросали держатели паланкина и пали ниц, закрывая головы руками.
Стражи схватились за кривые тамуктарханские сабли. Кони заплясали,
топоча копытами иссохшую равнину.
И только Служитель кагана остался
непоколебим, точно скала.
– Без паники! – скомандовал он. – Рух
не нападёт. Люди для них, ровно для нас – черви: бесполезная
добыча. Птица атакует, только если почует угрозу. Ведите себя тихо
и держитесь подветренной стороны. За мной!
Вепрь поглядел на Служителя. Похоже,
тип знает, о чём толкует.
– Похоже на то, – отозвался возникший
из ниоткуда надоедливый призрак. – Ты тоже это знал. Но забыл. Ты
много чего забыл. И теперь надо вспомнить.
Надо вспомнить. Надо… Надо… Надо…
– Давай остановим время…
Она лежит на мягкой траве и
улыбается. Из одежды на ней только синий цветок в волосах. Это он
подарил его ей. На коже блестят капельки пота. В лучистых глазах
столько тепла, что можно согреть целый город самой студёной
зимой.
Он улыбается в ответ, накрывает
ладонью упругую грудь, а губами впивается в губы. Так
сладко…
Вепрь зажмурился и мотнул головой,
прогоняя чёртово наваждение. Вот же…
– Эй, Северянин, – Служитель подъехал
ближе. – Чего косоротишься? На солнце перегрелся?
В ответ Вепрь хмуро зыркнул и дал
мерину шенкеля, посылая вперёд.
– Ничего, сейчас охланёшь, – не
отстал Служитель. – И ничего не бойся. О здешних тварях я знаю всё.
Моя книга – «Краткий Бестиарий земель познанных и непознанных» –
жемчужина библиотеки Великого кагана. Переведена на шесть
языков!
Болтун.
– А ты обучен чтению?
Вепрь стиснул зубы. Вот же репей
цеплючий. И чего ему надо?
– Известно, чего, – шепнул призрак,
возникая по правую руку. – Разговорить тебя. Он подозревает, что ты
дуришь всех своей немотой, вот и старается. Постельным частенько
урезают языки: бабу приласкать они ещё могут, а вот разболтать
государственную тайну уже нет.
Погань.
– Повезло, что вместе с памятью ты
лишился дара речи! – многозначительно изрёк призрак.
Да уж. Повезло…
Вепрь хмуро понурился. В висках опять
жгло, и далёкие барханы казались красными, как кровь.