— Сиятельная госпожа собирает особую
коллекцию. И ты — та диковинка, которой ей недостаёт.
Вепрь даже бровью не повёл.
Новость особо не впечатлила. Отбрось
шелуху, и останется главное: слабой на передок богатейке приспичило
полюбиться. Вот и весь сказ.
Ну, так значит так. Особой разницы
нет. Под него и так подкладывали всех, кого можно и нельзя:
толстых, тощих, старых, молодых, красавиц, уродин, богатеек,
невольниц… Но, справедливости ради, мать кагана он ещё не пёр.
Они миновали дорожный указатель и
двинулись в сторону Шатров, что раскинулись промеж двух оазисов,
где неспешное течение реки Тамук сливалось с мощными водами
могучего Тархана. Давным-давно Шатры были просто кочевьем, но
спустя пару столетий, когда тарханцы окончательно осели, стоянка
превратилась в столицу нового государства: Великого
Тамук-Тарханского каганата.
Мерин медленно тащился за воронком
Служителя. Следом двигалась охрана. Позади, глотая пыль вперемешку
с песком, плелись рабы. Они волокли носилки, в которых лежал меч.
Тарханцы верили в силу обычая сильнее, чем в богов, и Служитель
прикупил клинок вместе с Вепрем. Хитровыдуманный Бара Шаад запросил
за оружие два полновесных квартеля. Служитель дал полтора.
Зря. Никчёмная железяка годилась лишь
для потешных боёв. Но…
Даже ей Вепрь мог перебить весь
караван: рабов, Служителя, охрану… А после вскочить на воронка и
умчаться в закат.
Но ничего такого не хотелось. Не
хотелось ничего вообще. Тяжёлая голова гудела, а перед глазами
стелился кровавый туман.
Песок стал бордовым, небо залило
чернотой, а ветер принёс с собой запах тлена и скорби.
— Прорывайся к некрам! — орёт
знакомый голос. — Я их задержу!
Мертвяки и сотворённые прут изо
всех щелей. Воют. Норовят разорвать на куски. Клацают зубами.
Рычат.
Вепрь рубит их наотмашь, а они
прут, прут и прут…
Он весь в крови, саже и гнилье.
Мышцы сводит от напряжения. В боку саднит — кажется, ранен. Но он
не останавливается. Он должен прорваться. Должен. Иначе
нельзя.
Вход в башню зияет чернотой.
Ступени крошатся. Выше, выше, выше…
Наверху живая преграда. Девочка.
Синие глаза. Льняные косы. Она кидает заклятье. Смертельное.
Морозные иглы впиваются в плоть. Боль накрывает, конечности
повисают плетьми, не слушаются, пальцы деревянеют, а грудину словно
ножом режут: дышать невозможно.