Там его и застала королева. Вошла
неожиданно, без стука, ведь это была не личная Шутова комната.
– Прохлаждаешься, Пат, – будто
ледяные осколки звонко ударились о хрустальное дно тишины.
Патриком его назвали, чтобы звать
хоть как-нибудь. Настоящего своего имени Шут никому не сообщал, а
прозвище его никто не воспринял всерьез, ибо в Солнечном Чертоге
оно обернулось настоящей должностью.
– Ошибаетесь, Ваше Величество.
Готовлюсь к празднику, – он улыбнулся ей тепло и искренне, но
выражение лица королевы оставалось непроницаемым. Что-то было не
так с ней, однако Шут не мог понять, что именно. Ему показалось,
Элея бледна, но он не взялся бы сказать наверняка –возможно, виной
тому была лишь игра света, искаженного разноцветными стеклами
витража.
– Мне известно, как ты готовишься.
Отвлекаешь портних от важных заказов. Знаешь ли ты, что весь
курятник мадам Сирень сегодня занимается только твоим нарядом?
– Я польщен! – Шут радостно сверкнул
глазами.
Вместо ответа королева поджала губы и
неожиданно выхватила у него из рук книгу, что Шут держал, когда она
вошла.
– «Острословия Марта Коротышки»… –
Элея открыла страницу наугад, и глаза ее скользнули по строкам. Шут
довольно глядел, как на губах королевы заиграла улыбка, а на щеках
– румянец. Наконец она расхохоталась и бросила «Острословия…»
обратно. – Патрик, эти шутки ужасны… Если их услышит леди Бусс, ее
хватит удар.
Он осторожно отложил в сторону удачно
пойманную книгу. Это был один из немногих экземпляров,
иллюстрированных в технике живых чернил.
– О, не волнуйтесь, Ваша Светлость.
Она их не услышит. Подобные шутки предназначены для других ушей. Да
и не думаете же вы, что я украду чужие слова? Это всего лишь один
из моих источников вдохновения! – Он лукаво посмотрел на нее,
склонив голову набок. На самом деле Шуту вполне хватало собственных
мыслей и остроумия, ни в каких дополнительных источниках он не
нуждался. Просто уже привык выставлять себя большим
дураком, нежели был на самом деле.
– Знаю я, где твое вдохновение… У
фрейлин под юбками! – неожиданно резко бросила ему Элея.
Шут опешил. Никогда раньше королеву
не трогали его интрижки с придворными девицами. И никогда она не
позволяла себе подобных слов. Упрек из ее уст прозвучал как-то
особенно обидно и непонятным образом задел за живое. Ответить,
однако, Шут не успел: Ее Величество королева Элея покинула
библиотеку, громко ударяя пол острыми каблуками. Последний взгляд,
который она бросила на Шута, оцарапал его хуже любого кинжала.