— Не сама ли ткешь? — полюбопытствовал
я, кивая на кросна.
— Сама только простые половики тку,
что у всех, — отозвалась Нюшка, потом вздохнула: — Мамка-покойница
мастерицей была. Смеялись над ней – мол, зачем тебе диковины
всякие, она отвечала – красивше так.
— Может, уступишь? — поинтересовался
я, не слишком хорошо представляя – куда дену эти
половички?
— А сколько дадите? — быстро спросила
девчонка, прищурив глазенки.
— Сколько обычный половик стоит? —
спросил я у пристава.
Но тот лишь пожал плечами, неуверенно
ответил:
— Может двадцать копеек, может и
пять.
— Это от длины зависит, — вмешалась
Нюшка. — Если длинный, во всю избу – так двадцать, а вполовину –
гривенник.
Решив, что покупку следует отложить,
махнул рукой:
— Потом поторгуемся, когда дело
сделаю.
В доме тепло, поэтому снял с себя и
плащ и шинель. Пристроив фуражку на деревянный гвоздик, уселся за
стол и положил рядышком папку.
— Антон Евлампиевич, приступим, —
кивнул я приставу. — Вначале коневладельцев доставьте – Федора
Сизнева и Гаврилу Паромонова. Тащите по очереди, с кого начинать –
без разницы.
— А с этой козой что? — спросил
пристав. — Выгнать пока?
— Чего это, меня из собственной избы
гнать? С места не двинусь! — возмутилась девчонка, изрядно меня
насмешив. Нет, определенно не вписывается барышня в стереотип о
забитых крестьянках.
— Тебе бы, коза-дереза, юбчонку
задрать да ремешком поучить, — беззлобно сказал пристав,
посмеиваясь в усы.
Думаю, лупить девчонку ремнем Антон
Евлампиевич не стал бы, но из дома выгнал.
— Нюша, это ведь Анна? — уточнил я на
всякий случай. Посмотрев на девчонку, спросил: — Аня, ты понимаешь,
что на допросах посторонним нельзя присутствовать?
— А что я услышу? — фыркнула девчонка.
— Про то, как наши мужики конокрада убили? Так это все знают,
потому что либо сами били, либо смотрели, как другие бьют. Все,
кроме тятеньки. Он в ту ночь на складе товары принимал - привезли
поздно, а там и утро настало. Вчера вечером поздно пришел,
поужинал, поспал и опять в город.
Ишь, мартышка, отцу алиби
обеспечивает. Умная девочка. Сказал бы, что далеко пойдет, но не
стану. Куда пойдет? В лучшем случае, замуж она пойдет не за нищего
крестьянина, а за ремесленника или мелкого торговца. Уверен – с
такой женой, торговец в гильдейские купцы выйдет.
— Понимаю, что ваш это дом, но
придется тебе Анна Игнатьевна сходить погулять, — твердо сказал я.
— Или боишься, что половички красивые украду? Обещаю – как все
закончим, половички куплю и цену хорошую дам.