А всё почему? Да просто в собственных
силах уверен не был! Другие-то к ритуалу очищения годами
готовились, а я их путь за пару месяцев прошёл. Ещё и от
алхимических пилюль тошнило уже просто беспрестанно, последнюю
порцию даже выкинул в мусорное ведро. Просто рассудил, что так и
так вывернет, вот желудок и пожалел.
Выпускные испытания проводились с
самого утра. Неофиты демонстрировали заявившимся на смотрины
покупателям свою удаль и выучку, но усердствовали далеко не все
выпускники, немалая их часть бесцельно слонялась по приюту в
ожидании ритуала очищения. Одни уже получили перевод в ту или иную
школу, другие вопреки призывам наставников не собирались продолжать
обучение вовсе.
Я до упора просидел в приёмном покое,
затем втёр в подстриженные под горшок волосы придавшую им
серебристый оттенок мазь и вышел во двор. Начало потряхивать от
ожидания, что вот-вот кто-нибудь подойдёт и затеет разговор, а я
этого человека попросту не узнаю, но на руку сыграл препоганейший
характер Лучезара: друзей и приятелей в приюте у него попросту не
было, а затеять свару недоброжелателям мешало присутствие
наставников.
Наравне с остальными я вытянул жребий
и вместе со всеми спустился в подвал. Очередь двигалась чертовски
медленно, и к тому времени, когда добрался до высоченных дверей с
замысловатыми магическими печатями на обеих створках, нервы уже
попросту звенели. Но вопреки всему шагнул в просторный круглый зал
с высоко поднятой головой.
Вопреки всему? Черти драные, да я
попросту подражал манере держаться Лучезара!
Внутри за широким столом
расположились приютский управляющий, два его заместителя и приезжий
священник.
— Лучезар, призываю вас одуматься! До
добра это не доведёт!
Я ещё больше задрал нос и надменно
бросил:
— Выбор сделан!
Управляющий вздохнул и оставил
попытки меня отговорить.
— Твоё право, — махнул он рукой и
объявил: — Лучезар из семьи Серебряного всполоха, младшей ветви
рода Огненной длани!
Приткнувшийся за конторкой секретарь
взялся скрипеть пером, а меня направили в центр зала, где в кругу
колонн оранжевым сиянием горели линии и окружность пентакля. В
самом его центре обнаружилась заглублённая в пол купель, ту
заполоняло густое белое марево.
Наставник Заруба поглядел на меня
безо всякой приязни.
— Прошу! — произнёс он с прекрасно
уловимой издёвкой и сам первым шагнул внутрь колдовской фигуры.