— Здравствуйте, — кивнула бабушка.
— Бабуль, это Саша, мой одноклассник, Саша, это моя бабушка,
Елизавета Константиновна, — торопливо познакомила нас Варя.
— Очень приятно, — произнёс я, хотя на самом деле мне хотелось
поскорее уйти.
— Так, и что же вас привело сюда в такой час? — спросила
Елизавета Константиновна.
Я вспомнил вдруг, что она чувствует ложь, и решил не скрывать
ничего. Ну, может, всего лишь немного вывернуть факты.
— Предупредить Варю… Гм… Что меня завтра в школе не будет, —
сказал я.
Елизавета Константиновна степенно кивнула.
— Чаю? Впрочем, это не обсуждается, вы совершенно точно
замёрзли, — определила она. — Вон, уши уже посинели. Варвара.
— Сделаю сейчас, — буркнула Варя, явно недовольная моим поздним
визитом.
Меня усадили за стол, накрытый кружевной скатертью, Варя
выставила угощение, пряники в стеклянной вазочке, вишнёвое варенье,
печенье из песочного теста.
— Не стесняйтесь, Саша, — произнесла Елизавета
Константиновна.
— Я и не стесняюсь, спасибо, — ответил я.
Дома у них было уютно и хорошо. Кухню-гостиную, в которой мы
сидели, от жилой комнаты отделяла шторка-дождик из крупного
разноцветного бисера. Русской печи, к моему удивлению, в доме не
оказалось, зато в стену была вмонтирована железная, чёрная, прямо
как у нас в бараке. Газплита, такой же красный баллон, рукомойник в
углу. Полочка в красном углу, прикрытая полупрозрачной занавеской,
за которой угадывались иконы.
— Да, это иконы, — проследив за направлением моего взгляда,
произнесла Елизавета Константиновна. Будто прочитала мои мысли. —
Вас это не смущает, Саша?
— Нет, нисколько, — сказал я.
Бабушка Вари своей статью и выправкой почему-то напоминала мне
пожилую дворянку или преподавательницу института благородных девиц.
Стало ясно, почему и Варя постоянно держит спину прямой. Я и сам
невольно выпрямился, дабы соответствовать.
— Тебе с сахаром? — спросила Варя, оборачивая ручку
эмалированного бежевого чайника полотенцем, чтобы не обжечься.
— Нет, спасибо, — сказал я. — Варь, ты извини, если вдруг…
— Ничего, — торопливо сказала она. — Наоборот… Спасибо, что
предупредил.
Чай мне подали в маленькой фарфоровой чашечке из старого,
похоже, ещё дореволюционного сервиза. Он оказался обжигающе
горячим, и я долго грел руки, обхватив чашку обеими ладонями.
— Варя говорила, что ты в больнице лежал, — сказала Елизавета
Константиновна. — Сейчас-то, надеюсь, всё хорошо?