— Он идеален, — благоговейное восклицание Аль-ра переключило внимание Айлайн на стоящего рядом с подругой любвия. Унна пальчиками ощупывала монолитность пресса, силу рук, ноги, заглянула под набедренную повязку — и глаза её загорелись. — Выше возможных ожиданий! — откинулась на спинку диванчика, продолжая взглядом скользить по совершенному мужскому телу.
— Такая похвала многого стоит, — улыбнулась дарительница.
— В применении он так же хорош?
— У нас с тобой разные запросы, — заметила более сдержанная Айлайн.
— И то верно. — Унна глянула на неподвижного раба, припавшего лбом к ногам подруги. — Уже решила, что будешь с ним делать? Сломить волю — полдела. В какую классификацию определишь? Может, на любвия натренируешь? Всё больше толку, чем продолжит лбом расшибать пол.
— Он и любвий? — зло прыснула Саенса. — Да я под страхом смерти его к себе не подпущу! Раб — существо живое, невзирая на отношение. Удовольствие тоже испытывает. Такого счастья ему не доставлю! — она схватила своего «ручного» за волосы и жёстко дёрнула, заставив запрокинуть голову. Некогда высокомерный взгляд был пуст и не выражал никаких эмоций. — Слышишь меня, Нейро, — прошипела арийка в лицо своего пленника, снова потеряв контроль над своими эмоциями по его вине, — ты сгниёшь раньше, чем хоть раз воспользуешься этим, — схватила за детородный орган и зло сжала. Вдруг опомнившись, Айлайн отшатнулась и мотнула головой. Поймав удивлённый взгляд унны, криво усмехнулась. — Хорошо отыграла? — бросила, надменно вздёрнув подбородок.
Признать, что вдруг лишилась своего привычного самообладания, она не могла. Иначе пришлось бы разбираться в причинах, копаться в которых ей не хотелось. Нутром чувствовала, что попытка добраться до понимания своих эмоций добром не кончится.
Она ненавидела Нейро Даса! Лютой ненавистью! Проблема в том — почему?
Сколько на Гайране было тех, кто проходил мимо и игнорировал издевательства, которым её подвергал отчим? Но под линчевание попал именно сводный брат, как биологический отросток мучителя. Казалось, в первую очередь именно из-за этого. И той бесстрастности, с которой смотрел на неё сверху, валяющуюся в грязи в подранных одеждах. И даже если кто-то смотрел точно так же, за пренебрежение только сводного брата она была готова была растерзать собственными руками. И тогда, и сейчас, да, когда угодно!