— Пишешь, маменька, — поправил я, изобразив оскорблённое
достоинство, и сделал широкий мазок. — Художники пишут, рисуют
дети. Каракули.
— Ох, прости, — извинилась она и шагнула ближе, пытаясь
взглянуть на холст сбоку. — А можно мне… Ну хоть одним глазком?
— Незаконченные работы я никогда никому не показываю, —
категорично заявил я, придержав мольберт свободной рукой («Умоляю,
пошли за отцом Никодимом», зараза, никак не закрашивалось). — Ты
должна уже привыкнуть…
На самом деле я хрен его знает, много ли было тех работ,
показывал Мишенька свою мазню, не показывал… но, судя по всему,
угадал. Маменька отступила и, поумилявшись ещё немного, ушла
восвояси. Аглая поставила поднос с завтраком на край комода и
шмыгнула следом…
— Стоять! — рявкнул я и для верности активировал способность
«Псионика».
Служанка замерла, как прибитая. Сработало, нет — я не понял. Она
и без Дара боялась меня, как огня и слушались с полуслова.
Интересно, чем Мишенька её так застращал? Грязно приставал, что
ли?
— Фицджеральда мне позови… нет, лучше Трифона, Фицджеральд мне
не нравится. Слишком постная рожа.
Последнюю фразу я договаривал в пустоту — Аглаю смело как
веником. Только в щель приоткрытой двери высыпался заполошный
перестук каблуков.
— Будем считать, что сработало, — хмыкнул я и вернулся к своему
занятию.
Кстати, надо про отца Никодима разузнать поподробнее. Экзорцист
мне не нужен. Сейчас мне нужно ограничить ночные перемещения
Мишеньки.
*****
Что произошло, догадаться несложно. Я уставал, как лошадь в
каменоломне, и засыпал, не коснувшись подушки. Мелкий говнюк
воспользовался ситуацией, и каким-то образом вернул контроль над
телом. Тонкости ещё предстоит выяснять, но в целом суть проблемы
понятна.
Я замазал холст вторым слоем, посмотрел с разных ракурсов —
вроде не видно. На всякий случай глянул на просвет — тоже ничего.
Оставалось надеяться, что рентгеновскими лучами моё творение
просвечивать не будут.
— А назову-ка я эту картину «Смоляной квадрат», — осенило меня в
порыве творческого вдохновения. — А что? Символично…
— Чего звал, барин?
По комнате прокатился густой бас, заставив меня вздрогнуть от
неожиданности.
«Нет, мне положительно надо возвращать «Интуита»», — с досадой
подумал я и, отложив кисть, поднял на Трифона донельзя недовольный
взгляд. — Испугал, чёрт здоровый! Ты чего так подкрадываешься!?