Вот и Вонег засомневался.
- Странно как-то. За столько лет хоть что-то, да вылезло бы. И
слухи бы всякие ходили.
- Так они и ходят!
- А вот и нет! Про Короткий Шаг ходят, про Шариных ходят, про
Кошкиных тоже, а про Обитель Исцеляющей в народе ничего не говорят.
Слава добрая про них идёт!
- Ясное дело, они же людей лечат. А внутри, промеж собой, вражда
кровавая!
Похоже, девушке просто нравилась версия о лицемерных
конкурентках-отравительницах.
- Будто где-то иначе, - словно про себя, но так, чтобы услышали,
пробормотал я. – Где власть, там кровь.
Мои собеседники нахмурились и замолкли. Затем Вонег хмыкнул и
спросил:
- Сколько там от Плоскиничей осталось? Двое, вроде?
- Жалеешь их? – жестом, скопированным у наставницы, вскинула
бровь Пожега. В голосе её звучала легкая насмешка.
- Нет, с чего бы! Просто странно как-то: вот был род, сильный,
древний – и почти нет его.
- Скажешь, не за дело их казнили?
- Не о том речь. Кошкины и Плоскиничи бунт устроили вместе,
судили их тоже вместе, вина одинакова. Так почему у одних всё
хорошо, а других, почитай, под корень извели. Несправедливо
как-то.
- Потому что одни с Безсоновыми враждовали, а другие нет, -
пожала плечами девушка. – И ты ошибаешься. У Кошкиных вовсе не всё
хорошо. Измену им ещё долго будут припоминать.
- Не похоже что-то, - проворчал гридень.
- Так присмотрись, - уже откровенно усмехаясь, посоветовала
Пожега.
Предводители неудачного мятежа, случившегося… сколько? Три,
четыре года назад? Формально наказание они получили одинаковое.
Выплатили виру пострадавшим, штраф в казну, их заставили воевать в
первых рядах против бывших союзников-южан и что-то ещё. Однако, как
говорится, есть нюанс. У Плоскиничей имелись могущественные
кровники, и кровники те находились на победившей стороне.
К настоящему моменту из некогда влиятельного рода уцелело всего
два человека. Союзников они не нашли, заступиться за них никто не
захотел.
- Приехали! – правивший возком Стоян откинул плотный, не
пропускавший воду занавес и просунул голову внутрь. – На площадку
сворачиваем.
- Если бы животин кормить не надо было, так бы и ехали, -
горестно заметила Пожега.
- Зверюгу вовремя не напоишь, она мертвой падёт. А человек –
скотина выносливая, - донеслось спереди. – Чего нас жалеть-то?
- Да ты философ, Стоян…
- Кто? Что за слово такое странное?