Доворот корпуса, крылья чуть сложить,
начать стремительно снижаться к воде под свист ветра. Драконы
ринулись за мной. До воды шестьсот метров, волны отражают блеск
солнца.
Четыреста – до драконов меньше
шестисот метров. Триста, двести – я распрямляю крылья, выхожу из
пике, напрягаю мышцы крыльев, кожаные перепонки давят воздух,
лёгкое трение щекочет шею.
Сто метров, пятьдесят – я аккуратно
выхожу из пике, лечу прямо, в ушах свистит, из-за скорости голову
толком не повернуть. Взмахиваю крыльями, ещё раз, стараюсь
поддерживать высокую скорость. Драконы рядом, им до меня пятьдесят
метров, их много. Десять, двадцать… Их пятьдесят три, разных: все
расы летят следом за мной и выше меня, сокращают дистанцию,
стараются как можно ближе прижаться.
– Э, вы чего удумали? Обиделись, что я
вас чайками назвал? Так простите, не со зла. Вы же эти, гордые
пидорактели… Ой, тьфу, птеродактили. Ну, вы поняли.
Взмах крыльев, наклон, ухожу вниз.
Вода близко, десять метров. Мне даже не надо поворачивать голову,
чтобы оглядеться – вода подобна зеркалу, отражает всё.
Оранжево-жёлтый ящик под кожей живота, бока и прекрасные крылья
чёрного цвета с обсидиановым оттенком, культи вместо передних лап и
хвоста, и морда раскурочена – но даже так, я прекрасен. Что не
сказать о противных конвоирах, приближающихся, пристраиваются
рядом, садятся на хвост, скалятся, коричневыми глазами недобро
смотрят. Они близко, иной раз чуть не касаются носами моего
хвостика, извращенцы.
Взмах, ещё взмах, стараюсь
поддерживать набранную скорость. Мана уменьшается, но должно
хватить до берега. Скорее всего, там придётся опуститься
передохнуть, но сейчас об этом думать нельзя.
Я смотрю воду как в зеркало,
осматриваю построение драконов, всматриваюсь в глубину океана. И
надеюсь, что всё случится как и в прошлый раз.
Драконы вдруг начинают дёргаться, их
движения стали резкими, не такие плавные. Кто-то из них начинает
отставать, но возвращается в построение, кто-то резко мотает
головой, у кого-то крылья чуть не схлопываются, кто-то опасно
сближается с другим чуть не до столкновения. Пятёрка драконов,
ближе всех летящих ко мне, всё время зыркает на остальных и будто
отдаёт приказы, что-то требует – в такие моменты остальные
прижимаются плотнее, возвращаются в строй.
Полоска суши постепенно увеличивается,
расширяется, теперь она коричнево-зеленоватая. А над ней мельчайшие
точки огромного облака мошкары, от края до края горизонта, оно
растягивается, увеличивается, поднимается выше, выше, к километру
высоты, ко второму, к третьему. Точки разделяются, крупные выше,
мелкие ниже. Они приближаются, ускоряются. Воздух гудит, вибрирует.
Однотонная вибрация разделяется, обращаясь гулом хлопков разной
интенсивности.