Я покрепче сжал посох. Третий раз за
последние десять дней я сделаю нечто подобное, и каждый раз ловлю
себя на мысли, что поступаю плохо. Передо мной лежит нежить, кусок
осквернённого мяса – но что-то нехорошее в этом есть. Что-то, от
чего всё моё естество пытается откреститься. Будто я
собственноручно, как свинью, закалываю что-то внутри самого себя.
Одно дело, когда тварь сама идёт на тебя, но сейчас всё несколько
иначе.
Осн посоха занёсся над нежитью в
колыбельке. Мне этого делать не хотелось, но сделать это я
обязан.Лог.
Опыт:
57692/82000
Резкий удар. Звук рвущейся ткани.
Чавкающий звук. И вновь занесён над колыбелькой осн посоха,
испачканный гнилостным ихором. Опять удар, с посоха отлетают
едко-жёлтые капли, и опять, и опять. А на шестой удар всё кончено.
Нежить прекратила шевелиться, как и что-то внутри меня. С чавкающим
звуком посох вытащился из трупа. Я побрёл к шатру.Лог.
Опыт:
57752/82000
Если бы мне кто-нибудь, когда-нибудь,
как-нибудь, и что-нибудь объяснил, то было бы несколько проще. Не
нужно гадать, у младенцев всегда нулевой уровень. Чтобы перейти с
нулевого на первый уровень, любое живое существо обязано набрать
тысячу опыта. То есть – преодолеть “прогрессирующую границу
показателя уровня”, как говорили в моём прошлом мире. И опыт при
убийстве любого существа начисляется как раз с показателя этой
границы. В моём случае, сейчас – это восемьдесят две тысячи. В
случае младенца – тысяча.
С каждого человека в прошлом мире, а в
этом с каждого разумного существа начисляется три процента за его
убийство. С тысячи я должен был получить тридцать опыта, и никак не
шестьдесят. А там, в поселении, на территории скверны – эти
шестьдесят превращались в сто двадцать.
Буду считать, что скверна, превращая
разумного в нежить, оставляет “прогрессирующую границу показателя
уровня” на прежнем показателе. За убийство твари на обычной земле
даётся шесть процентов вместо трёх, а на землях скверны к шести
процентам добавляется двойной множитель. Как это всё работает я не
знаю, но на бессмысленные раздумья только зря время
потрачу.
Но, хоть цена заплачена неприятная,
меня радует, что теперь стало на один вопрос меньше.
***
На следующий день я вышел из
полутораэтажного дома рано, на горизонте солнце не показалось. Снег
уже скрипел под ногами, а морозный воздух обжигал горло. В шатре
было пусто, ещё вчера все трофеи я перенёс в дом, собираясь ими
заняться уже в пещере. Сейчас же одно очень скверное желание вело
меня чуть правее поселения, под аккомпанемент орущей благими
матюгами паранойи.