Кажется, я понял, откуда растут уши этого разговора: хитрец
откуда-то узнал о моем титуле. Кажется, кроме Райта, я никому об
этом не сообщал. Впрочем, не сильно-то и скрывал.
— И что вам мешает дождаться представителя канцелярии?
— Боюсь, всё что угодно, лэр. Я не исключаю нападение на тюрьму
или подкуп охраны. Не удивлюсь даже локальным стихийным бедствиям в
окрестностях.
— Ясно... Понял вас, Оукли, но нет. У меня отсутствует
какое-либо желание лезть в ваши дрязги с конкурентами, — вежливо
улыбнулся я.
Последнее, чего я хотел, это привлекать к своей персоне излишнее
внимание, так я еще и физически не мог заверить подобные документы.
Личная печать клана Лоуденхарт, исполненная в виде родового
перстня, у меня была... Даже несколько, но находились они в
столичном схроне моего агентства. Мой скорый отказ, правда,
торговца не смутил.
— Понимаю, что трачу ваше время зря, лорд Лоуденхарт. Дело это
не вашего масштаба, однако, возможно, этот небольшой презент сможет
смягчить ваше сердце, — зашептал Оукли, склонившись над столом,
будто сообщая некий секрет, и прежде чем я успел ответить, достал
из сумки рукоятью вперед кинжал. Положив его между нами на столе,
он нагрянул мне в лицо.
Скрыть свои эмоции стоило титанических усилий. Боже, какой же
прекрасный образец древнего кузнечного искусства я лицезрел.
Сделанный явно еще до Катаклизма клинок был выкован из тантия —
металла чрезвычайно прочного и износостойкого. Изощренные вензеля,
выбитые по всей его поверхности, казались украшением, являясь на
самом деле рунной вязью, придававшей этому оружию особые свойства.
Я не эксперт, но поговаривают, что лезвием такого кинжала можно
рассекать даже сталь. Идеальное оружие убийцы. Было. Судя по тому,
что камешек в гарде вместо темно-фиолетового цвета имел тусклый
серый, магия клинка была мертва.
Но даже так он оставался дорогущей антикварной игрушкой. Боюсь,
что торговец не отобьет его стоимость, даже получив двойную
компенсацию. Видимо, уязвить конкурента для него важнее финансовых
потерь. На мгновение я пожалел, что под рукой нет этой треклятой
печатки, но виду не подал.
— Святые портки Меченого! — закатив глаза, я недобро прошептал
торговцу: — Давайте я сделаю вид, будто бы не заметил, что вы
пытались меня купить. И тогда мне не придется говорить вам крайне
неприятные слова. Как вам такое предложение, мистер Оукли?