Эмма кивнула, отворачивая жилет и проверяя тканевую сумочку, прикреплённую к поясу, в которой побрякивало несколько золотых монет.
– Отлично. Второй кошель Фрэнку отдаст Грант Хиггинс, когда вас доставят к нему. Да будут боги благосклонны, и вы с ним обвенчаетесь! Вы такая прекрасная пара! Как же досадно, что семьи в ссоре. – Марта молитвенно заломила руки, искренне желая госпоже счастья.
– Мы будем с Грантом вместе, чего бы мне это ни стоило. – Эмма стиснула зубы, посильнее натянула на глаза капюшон, втянула голову в плечи, как это по обыкновению делал Хетт, и направилась к выходу.
Оставив брата в комнате юной госпожи и строго-настрого наказав ему потушить все свечи, не шуметь и не дышать, а только ждать, когда Марта за ним вернётся, служанка выскользнула в коридор и поманила за собой хозяйку.
По длинному каменному холлу они не шли, а тихонько крались, стараясь не попадаться на глаза страже и не привлекать внимания остальных слуг. Самое сложное – проскользнуть мимо распахнутых дверей в библиотеку, где, как назло, было светло и матушка с отцом склонились над родовой книгой, и внимательно вычитывали текст.
Спор о широте владений Милтона Грина зашёл так далеко, что барон решил открыть старые летописи, в которых можно было узнать всё вплоть до клички домашней собачонки прапрапрадеда Эммы. Водя пальцем по давным-давно начертанным строчкам, барон хотел доказать супруге, что в их роду уже были свадьбы, когда невеста была в разы богаче жениха. В итоге было найдено три подобных случая, но баронесса всё равно не успокаивалась.
– Для Эммы я хочу только всё самое лучшее! – воскликнула она и поправила в глазу увеличительное стеклышко.
– Как мы проберёмся мимо библиотеки? – испуганно зашептала Эмма на ухо Марте, прячась за колонной. – Они увидят нас, и мне конец!
Служанка укоризненно закачала головой.
– А я думала, только я одна боюсь гнева баронессы... Вы, главное, держитесь левой стороны и делайте вид, что спешите на улицу. Впрочем, вы и так спешите. Если сейчас не поторопитесь, то окончательно опоздаете. Возница долго ждать не будет – подозрительно. А Фрэнк говорил, что отплывает с рассветом. Так что или сейчас, или никогда.
– Сейчас, – стиснула зубы Эмма и решительно двинулась вперёд.
Баронесса тем временем не унималась. Седые волосы, некогда бывшие красно-огненными, густыми и шелковистыми, были собраны в тугой пучок на затылке, который подпрыгивал в такт её шагов.