Наконец они остановились и замерли в поклоне, почтив память
ушедшего проводника и напутствовав нового на будущее. Шаман
благодарно поклонился в ответ, и когда молодые ребята стали
расходиться, подошел к Рикхарду. Тот накануне звал его позавтракать
вместе, и Илья решил, что это поможет отвлечься от тяжелых мыслей.
К тому же, Ян, которому сегодня не надо было в школу, напросился
вместе с отцом.
— Рикко, ты ведь у нас теперь самый старший? — спросил Илья по
дороге.
— Пожалуй, так, но вообще открою тебе тайну, Велхо: лесные парни
и девы не стареют! Ну, то есть как, волосы у нас седеют, сила в
руках и острота в глазах уже не та, но мы все равно остаемся
парнями и девами, заблудшими отпрысками Тапио****.
Это потому, что в нашей стихии зима всегда сменяется новой весной,
потому и кровь, если переводить на ваш язык, непрерывно
обновляется. Разумеется, одна из весен станет последней, но мы же
никогда не узнаем заранее, какая именно!
— Да, вы молодцы, — заметил Илья, — жаль, что люди этого не
умеют. А у домовых и банников так же?
— Им труднее: слишком уж все привязано к человеческому циклу, и
когда дети подрастают, уже становится не по себе. Впрочем, раз ты
спросил, скажу по-честному: я тоже потихоньку о смене думаю. Как ни
крути, а все труднее угнаться за людским миром, да и желание уже не
то. Пусть ребята дальше отдуваются: зря я, что ли, столько силы в
них вколотил?
— Вот как? А преемника уже выбрал?
— Есть мысли, но пока присматриваюсь, — уклончиво ответил
Рикхард. Разговор о преемничестве вновь напомнил Илье про
назревающие проблемы, зато Ян с беспечным любопытством разглядывал
лес, который ему со временем предстояло оберегать. Почва еще не
просохла и колебалась под их резиновыми сапогами как сырое тесто,
листья, успевшие скукожиться и потемнеть от жары, теперь укрывали
ее прелым ковром. А Рикхард шел как по ровному гостиничному двору,
ловко отодвигая колючие кусты и обходя торчащие из земли древесные
обломки.
По дороге леший начал ворчать, что из-за жары скоро не на кого
будет охотиться и придется искать добычу в парках или отбивать у
водяных на пляже. Илья невольно улыбнулся: Рикхард чем-то напомнил
ему Коскелайнена, хлопочущего над запасами муки и молока. Впрочем,
колдун и не сомневался, что вожаки отлично знают, сколько душ
требуется на прокорм молодых парней-нелюдей, беременных девок и
ребятни, которой уже не хватало родительской энергии, — и относятся
к этому вопросу с такой же спокойной деловитостью. Людей они редко
убивали, а этические стороны Илью давно не трогали — в конце концов
его жена и дочь питались таким же образом.